Среди национал-революционеров философия традиционализма сразу же ассоциируется с именем барона Юлиуса Эволы. И это - не случайно: именно Эвола был единственным, кто попытался придать традиционалистской мысли политическую форму. Эвола старался акти- вировать традиционалистские принципы, надеясь, что защита и пропаганда этих принципов приведет к созданию новой элиты. Благодаря такой практике начиная с 1968-69 годов его идеи приобрели множество последователей. Очевидно, что не все правильно поняли Эволу. Более того, в конце 7О-ых произошел странный феномен, который можно было бы назвать "эволоманией". Появились настоящие "жрецы" культа Эволы, для которых все начиналось и кончалось учителем, и кроме Эволы больше никого не существовало. Это - безусловно, эксцесс. Традиционалистская мысль в своей основе анонимна; здесь нечего создавать, так как в этой области все уже создано, все сказано и все определено. Остается лишь собрать все это и довести до сведения людей.

Эвола родился в Риме 15 мая 1898 года, и его превый интеллектуальный опыт связан с появлением авангардного искусства. В бытность свою дадаистом и футуристом Эвола написал несколько дадаистских поэм и эссе об абстрактной живописи. Первая Мировая Война парализовала его творчество. Первым автором, повлиявшим на Эволу, был Папини, сотрудничавший в журнале "Леопардо", а затем, уже после Первой Мировой Войны, в которой Эвола принимал участие в должности лейтенанта артиллерии, он познакомился с трудами Генона, читал Ницше и Отто Вайнингера. В своей первой значительной книге - "Теория Абсолютного Индивидуума" (1925) - Эвола выступил против идеалистических теорий в защиту "традиционалистского реализма".

Мало интересовавшийся политикой Эвола увидел в приходе к власти фашизма силу, способную реставрировать Традицию на Западе, ту, о которой говорил Генон. В то время Национальная Фашистская Партия представляла собой самую необычную смесь из нео-гегельянских интеллектуалов; мало интересовавшихся диалектикой сквадристов; бывших анархистов, социалистов и коммунистов; людей, вышедших из самых реакционных правых кругов; ну и, разумеется, карьеристов всех мастей. Об истинном единстве тут не могло быть и речи, - настоящим фашистам удалось объединиться лишь 2О лет спустя во время Итальянс- кой Социальной Республики. Эвола предпочел не вмешиваться в политическую борьбу, хотя и написал несколько менее значительных работ, посвященных идеологическим проблемам. В своем "Языческом Империализме", например, он собрал воедино все высказы- вания Муссолини о классическом имперском Риме и придал всему этому комплексу стройность и ясную направленность. Поскольку Муссолини и фашизм часто пользовались примером Древнего Рима, обращаясь к воплощенному в нем идеалу, появлялась возможность (по крайней мере так считал сам Эвола) перейти от слов к делу и, наполнив фашизм римскими идеалами, сделать первый шаг в сторону реставрации Традиции. Эта идея, воплощенная в упомянутой выше книге, а затем в журнале "Башня" ("Torre"), не привела к каким-либо значительным результатам. Муссолини был знаком с трудами Эволы и высоко их ценил. Кроме того, Эвола опубликовал в официальном органе режима "Фашистская Критика" несколько своих эссе. Пожалуй, самым известным из них стало эссе "Фашизм как воля к построению Империи, и Христианство". Здесь Эвола в довольно жесткой форме критиковал Христианство апостола Павла, как предтечу большивизма, тождественного ему в своих гуманистических, пацифистских и эгалитиристских корнях. Это эссе вызвало бурную по- лемику, покольку оно появилось как раз в тот мо- мент, когда Муссолини подписывал Летранский договор с Папой, и, разумеется, он не был заинтересован в подобных политически неуместных темах. После своего десятого номера "Башня" перестала выходить из-за множества юридических проблем. Эвола все пристальнее следит за новым движением, выступающим на не- мецкую политическую арену с необычайной силой начиная с 1927-29 годов.

Первыми , с кем Эвола вступил в контак, были представители "Herrenklub" и молодые "консервативные революционеры". Через журнал "Философская Диарама" Эвола объясняет и распространяет в Италии принципы и тезисы этой новой немецкой тенденции. В отличии от Италии у Германии было одно преимущество: она сохранила практически в чистом виде одну боевую, воинственную традицию - пруссизм. В то время Эвола был уже уверен в том, что войны не миновать, и Европе предстоит либо объединиться, либо умереть.

Сотрудничество Эволы с фашистскими журналами вовсе не вылилось в его интеграцию в партаппарат. Эвола четко отличал государство органичное от госу- дарства тоталитарного. Характерной чертой фашизма был его тоталитаризм. Власть и интересы государства здесь стояли выше личности человека, в то время как в основе всей эволистской доктрины,напротив, стояла личность (как духовный уровень человека), противос- тоящая простой индивидуальности; личность как дифференцированная сущность, лежащая в основе фунда- ментального неравенства людей. Индивидуум (и в следствии этого индивидуализм) - это сведение человеческого существа к простой атомарной единице, подобной всем другим единицам, с которыми он вынужден сталкиваться, взимодействовать и сожительствовать. Тоталитаризм по мнению Эволы характеризуется своим централизмом. Организм - это антитеза тоталитаризма. Органическая структура централизована по отно- шению к своему фундаментальному Принципу и связана с Традицией, но ее отдельные части, тем не менее, совершенно автономны. То, что в фашизме представле- но фигурой Дуче, а в национал-социализме - фигурой Фюрера, в органичном обществе должно быть заменено понятием "руководящего политического класса" (идея Парето) или "элиты". Эвола считал фашизм "слишком плебейским" и демагогическим, во многих своих проявлениях зачастую "массификаторским", и одновременно "последним продуктом либерализма". Эвола довольно точно предсказывал, что в той форме, в которой появился итальянский фашизм, он должен был целиком и полностью обанкротиться. Все эти тезисы были высказаны Эволой уже после войны в книге "Фашизм, видимый справа", напечатанной вместе с "Размышлениями о Третьем Райхе". Действительно, оценка Эволой фашизма распространялась отчасти и на NSDAP. Близкий к некоторым кругам SS Эвола помогал "Черному Ордену" исследовать масонские архивы, реквизированные по всей Европе и собранные в Вене. Именно за этой работой его застала одна из американских бомбежек города, в ходе которой Эвола был тяжело ранен в позвоночник и стал инвалидом. Связь Эволы с национал-социализмом, и особенно его разработка "расовой доктрины" позволила ему провести ряд конференций в национал-социалистической Германии и издать там переводы своих книг на немецкий язык.

Но более всего привлекала Эволу румынская Железная Гвардия и ее лидер Корнелиу Зелеа Кодряну. В Кодряну Эвола видел мистического вождя, способного установить высшую духовную связь с рядовыми активистами. Организация этого патриотического движения больше походила на рыцарский орден, чем на полити- ческую партию. Верность Кодряну вековым румынским традициям и его духовно-расовое мировоззрение превращали его в идеальное воплощение Вождя, ведущего за собой "элиту" через развалины современного мира. Эвола лично познакомился с Кодряну и опубликовал затем свои впечатления в небольшом эссе, посвященом Железной Гвардии.

После войны Эвола сотрудничал с "F.A.R." - "Фашами Революционного Действия", за что был судим и провел некоторое время в тюрьме. Увидев, что часть итальянской молодежи отвергает принесенную англо-саксонскую демократию, Эвола решил "сориентировать" эту молодежь серией советов и размышлений, опубликованных в национал-революционном журнале того времени. Брошюра "Ориентации" стала зачатком последующего капитального труда "Люди и развалины" и книги, посвященной экзистенциально-философской проблематике "Революция против современного мира".

В конце 6О-ых годов работы Эволы получили новую оценку. В первую очередь потому, что многие из его идей - о триумфе потребительства, прогрессивной массификации, внутреннем тождестве советского и американского мировоззоений и т.д. - полностью подтвердились, и потому что, хотя и в переиначенном виде, "новые левые" и последователи Маркузе адаптировали и использовали идеи Эволы, разработав их "левый" вариант. В Италии имя Эволы превратилось в новое боевое знамя "нового протеста" или "борьбы против системы". Адриано Ромуальди - безвременно погибший в автомобильной катастрофе - и Клаудио Мутти, среди прочих, продолжили дело Эволы. Ромуальди опубликовал эссе под названием "Эвола: Личность и Дело" и продолжил начатое Эволой применение метафизических принципов к политической сфере. Также следует упомянуть его эссе "О проблеме европейской Традиции" и две небольшие брошюры - "Идеи для правой культуры" и "Правые и кризис национализма". Правая? Правые? Что это значит? Разве правые не равнозначны левым и не являются частью системы? Тут необходимы разъяснения. Эвола,Ромуальди и другие традиционалисты часто использовали слово "правая", но какой смысл они в него вкладывали? Разумеется, речь идет не о политической правой, представленной демократически-либеральными консерваторами. "Консервация", сохраниение современного положения дел есть абсурд, так как ничего заслуживающего сохранения в нем не осталось. В словаре Традиции многие символы представлены словами, а некоторые слова сами по себе являются символичными. Речь тут идет об идейном и метафизическом плане бытия, и именно в этом смысле Эвола называл себя правым, противостоящим левым (недаром в итальянском языке sinistra, что значит "лево", близко к siniestra, что значит "ужасное", "тревожное", а destra, "право", значит также "правильно","истинно"). В идеологическом пла- не традиционалистская мысль противоположна левой и марксистской мысли. Когда Эвола рассматривает фашизм "справа", он не рассуждает о фашизме как буржуазный и реакционный наблюдатель, а судит его с точки зрения традиционалистского революционера, находящегося идеологически справа, а политически - по ту сторону демократических игр и левых и правых, учрежденных самой системой.

В книге "Люди и развалины" дается план полити- ческих действий тем, кто не участвует в политике системы и борется с ней. Такие люди являются "революционерами" поскольку они хотят установить нечто новое, но одновременно они - "консерваторы", пос- кольку они борются за победу традиции, которую хотят сохранить любой ценой. Эвола критикует основной приницп либерализма (равенство и свободу), указывая на фундаментальную ошибку либерализма (путаницу между индивидуумом и личностью). Возвращаясь к линии "Ориентаций", Эвола развивает идею того, что марксизм - это логическое завершение либерализма, без которого он никогда бы не смог существовать, точно также как либерализм не смог бы появиться без идей Просвящения, а они в свою очередь, без Гуманизма. Речь идет о механике причин и следствий, и этот путь ведет напрямую к теории космических циклов. В "Революции против современного мира" Эвола доказывает, что современный хаос укладывается в рамки высшего традиционного порядка, поскольку "в скрижалях написано", что за периодом света последу- ет период тьмы, пока не настанет новая эпоха света и не завершится этот цикл. "Для того, чтобы родилось новое, старое должно умереть". Нашей цивилиза- ции суждено погибнуть. Печальная судьба. Что может сделать человек, ставший на путь Традиции в тот момент, когда уже ничего поделать нельзя, поскольку эта цивилизация все быстрее катится вниз и остановить это падение невозможно? - Противостоять. Как раз в этом случае знаменитый совет Эволы о необхо- димости устоять на ногах посреди мира развалин на- полняется огромным смыслом. В сегодняшнем мире в ближайшем будущем вернуться к традиционной форме бытия не представляется возможным, но человек, лич- ность, тот, кто понял содеражние Традиции, должен уметь "оседлать тигра", то есть не сдаться перед неблагоприятными условиям, не капитулировать перед ними, а использовать их. Использовать? Для чего? Спрашивали вы себя когда-нибудь, почему в среде на- ционал-революционеров так распространен образ "рыцаря Грааля"? Сегодня речь идет не столько о борьбе для достижения политической победы, сколько о борьбе за полную реализацию личности. Цель этой борьбы - внутренняя реализация активиста, который таким образом преодолевает материальность существования и вступает в мир высшей реальности. Точно так же, как рыцари Грааля посвящали свою жизнь поиску Священной чаши, видя в этом поиске не конечную цель, а средство к достижению этой конечной цели - внутреннего преображения, - так и сегодня активист национал-революционер должен стать новым рыцарем Грааля: посвятить себя борьбе, потому что только так можно создать новую расу свободных людей, зажигающих новую зарю.

Идея "оседлать тигра" была развита в книге с тем же названием, где также как в книге "Лук и Палица" собрана целая серия экзистенциальных ориентиров для существования в современном обществе. Но сколько бы ни был предан активист принципам Традиции, он вынужден жить и разделять экзистенициальные реальности современных условий, от которых он не может пол- ностью отделиться и которые он должен научиться правильно воспринимать и оценивать.

В "Революции против современного мира" Эвола очищает различные западные традиции от второстепенных деталей с тем, чтобы воссоздать и раскрыть общую для всех европейских народов традицию. Книга разделена на две части. Первая посвящена описанию принципов Традиции, во второй части вкратце анали- зируется история Запада, начиная с мифологичеких циклов и кончая уже упомянутыми рассуждениями о советско-американском капитал-империализме.

Идеальный тип общества конкретизируется для Эволы на трех исторических этапах: древние Империи, средневековые рыцарские ордена и гибелинское предс- тавление об Императоре. Во всех случаях имеется общий фундамент - власть имеет сверхъестественную высшую основу; духовная и светская власть тесно взаимосвязаны; светская власть опирается на духов- ный авторитет. Связующая нить рвется, когда Иисус из Назарета произносит свой приговор: "Кесарю кеса- рево, а Богу богово". Короли-жрецы уступают место воинам - речь идет о Средневековье, - основываясь на извечных принципах рыцарские ордена перестраивают Запад на основе нового человеческого типа - типа воина-монаха. Когда эти ордена перестают существовать гибелинизм, то есть доктрина, органично объединяющая духовную власть с властью светской, подхватывает знамя борьбы. Данте прекрасно отразил идеалы гибелинов в своей "Божественной Комедии". С приходом эпохи возрождения эталоном, по которому мерится все, становится человек: гуманизм открыл дорогу рационализму, а тот, в свою очередь, подготовил наступление эпохи Просвещения. Окончательная катастрофа произошла в 1798 году с приходом к власти буржуазии, занявшей место дегенерировавшей касты аристократов. Произошел оканчательный разрыв с Традицией, и оставалось только ждать пока бог Времени, Кронос, спровоцирует буржуазию в ее погоне за роскошью и комфортом на порождение пролетариата, который в качестве четвертой касты и вышел на истори- ческую арену после европейской войны в виде октябрьской революции в России. В Темном Веке закон кастовой деградации действует полным ходом, и мы сегодня находимся рядом с финальной фазой этой деградации.

Эвола умер в 1974 году. Урна с его прахом была похоронена двумя итальянскими альпинистами, членами Центра Эволистских Исследований, на вершине горы Монте Роза. Сегодня его книги изучаются с большим вниманием во всех молодежных национал-революционных кругах. Единственной альтернативой для национал-ре- волюционеров остается борьба против системы и создание в ходе этой войны новой элиты, от которой бу- дет зависеть будущее мира.