перевод с франц. Наталии Дульневой

Средние века и религиозные диссиденты: катары и бегины, XI--XIV вв.


В этом выступлении я позволю себе вначале презентовать новые тенденции в историографии средневековых ересей, а именно, то, что сейчас называют "коперниканской революцией" в подходе к изучению самого факта ереси (раньше, вместо того, чтобы выяснить, что на самом деле представляла собой так называемая ересь, стремились представить ее, исходя из антиеретических взглядов господствующей Церкви, которая "считала" определенные взгляды ересями, поскольку это лучше упрочивало ее власть). Затем, чтобы иллюстрировать этот новый подход, я рассмотрю два особенных случая таких средневековых "ересей", а именно: катаризм и движение бегинов. Я презентую учение каждого из этих явлений так, как они нам известны (и учитывая, что источники о них написаны противниками, и следовательно требуют критического подхода), затем я перейду к репрессиям против них, которые осуществлялись от имени экклезиальной власти. Вывод, который становится ясным из анализа этих тенденций и фактов: ересь возникает только тогда, когда Церковь и политическая власть заставляют ее существовать.


Историография средневековых ересей: "коперниканская революция" в подходе к изучению ересей

Мы можем считать, что великий историографический поворот в подходе к средневековым ересям произошел в конце 80-х годов и связан с появлением работ английского историка Роберта Мура [1], где абсолютно пересматривается значение терминов, употребляемых обычно в истории ересей. Если раньше считалось, что после 1000 года наблюдается внезапный расцвет ересей, против которых Церковь вынуждена была защищаться, перейти в контрнаступление и подтвердить свои догматы, то Роберт Мур переносит акцент на деятельность самой Церкви, которая в процессе своей реформаторской деятельности стала исключать из общества определенные группы людей: сначала это были еретики, потом евреи, а потом прокаженные, - и таким образом утверждала свою власть. Таким образом, в Европе около 1100 года была создана структура "общества преследования".

Обвинения в ереси - это новое явление в истории Средневекового Запада. В целом, в Западной Европе после казни Присциллиана из Авилы в 385 г. не было ни обвинений, ни осуждений за преступление ереси [2]. После исчезновения арианства [3] (во Франции с VI-го века с момента правления Хлодвига и его сыновей, в Италии после распада остготского королевства Теодориха, в Испании после обращения в 587 визиготского короля Рекареда), мы не находим никаких свидетельств, указывающих на то, чтобы в Западной Европе были какие-либо открытые выступления против католической веры. Первые приговоры за ересь вновь появляются только в 1022 году: дюжина орлеанских каноников были сожжены живыми по приказу короля Реберта Благочестивого. [4] Нужно в таком случае разобраться: отчего наступило такое долгое "молчание" по поводу ересей в течение семи веков. И тут мы видим одну интересную вещь: реформаторское и постреформаторское западное христианство вновь открывает для себя и актуализирует идею ересей одновременно с тем, как папство утверждает понятие воинствующей Церкви (именно тогда разрабатываются понятия священной войны и раздаются призывы к крестовым походам). Вслед за Робертом Муром, такие ведущие историки как Моник Зернье [5], Анн Бренон [6], Доминик Ионья-Пра [7] вносят свой вклад, каждый в присущей им манере, в этот историографический переворот: они также своими исследованиями подтверждают, что понятие ереси было фактически "изобретено" [8] средневековой Церковью для оправдания своих претензий на мирскую и светскую власть. Для того, чтобы иллюстрировать этот способ постижения истории, я хотел бы рассмотреть два движения средневековых диссидентов, среди множества тех, которые появились на свет в ту эпоху. В этих двух случаях я продемонстрирую, что мы имеем дело с христианскими течениями (конечно иногда неортодоксальными), которые были отвергнуты как еретические исключительно вследствие давления церковных властей.


Два конкретных случая: катаризм и движение бегинов

Катаризм

В какой период существовал феномен катаров? Мы можем дать следующую хронологическую вилку: XI- XIV-века (последний совершенный катар, Белибаст, сожжен в 1321году). Что касается географии катаризма, то это, прежде всего Лангедок на Юге Франции, это движение было распространено и в Ломбардии, и в Шампани, и во Фландрии и в рейнских землях. Тем не менее, географическим центром этого феномена был все же Юг Франции. Еретики для Римской Церкви (Бернар из Клерво видел в них «aпостолов Сатаны»), катары считали себя истинными последователями Иисуса Христа. Кем они были на самом деле, и чем было их учение - это будет первое, что я рассмотрю здесь [9], прежде чем переходить к репрессиям против них, и целям и задачам этих репрессий.

Проблемой поиска информации и знаний о диссидентских движениях Средних Веков (да без сомнения и других эпох) являются источники. Очень хорошо выразился с свое время Жорж Дюби, «мы не знаем ничего о ереси, кроме как со слов тех, кто ее преследовал и уничтожил, и читая либо приговоры либо акты отречения». Таким образом, именно с точки зрения победителей мы должны чаще всего судить о мнениях побежденных, а это недопустимо. С другой стороны, исследования пастора Наполеона Пейрата во второй половине XIX-ого века [10], а также книги его последователей фактически сформировали популярный в эзотерических кругах миф о катарах, который, конечно, поражал воображение, но имел небольшое отношение к серьезному историческому знанию. [11] В 50-е годы проблема катаризма казалась решенной: для теологов и историков религии, изучавших это явление, речь шла о средневековом возрождении особого вида зороастризма и манихейства (12), внешнего для христианства Средневекового Запада, и попавшего в латинский мир через павликиан [13] и богомилов [14]. Сегодня этот подход абсолютно изменился, прежде всего, на основании открытий новых первоисточников катаров, опубликованных только в середине XX-ого века [15], а также критического прочтения документов Инквизиции (о которой мы знаем, что она была основана папством около 1233 года именно для того, чтобы бороться против катаризма). Современные исторические исследования возвратили катаризму его христианское происхождение: катаризм является одним из видов средневекового христианства. Именно христианства, а не другой религии, происходящей из Персии и внешней по отношению к христианству. В этом контексте, ересь катаров следует рассматривать не как факт просачивания восточного манихейства в западное христианство, а как ответную реакцию на развитие и последствия грегорианской реформы. Огромная заслуга в том, что эта точка зрения была принята современной историографией, принадлежит прежде всего историку Анн Бренон, которая первой для международной аудитории продемонстрировала взгляд на катаризм как на христианство в полностью христианском контексте, уничтоженное христианской же властью. Анн Бренон пишет: «Катаризм стал еретическим, потому что был объявлен таковым. Можно это игнорировать, или не обращать на это внимания, и говорить о том, что существовало только одно христианство, но это не так с точки зрения истории.» [16] В итоге, можно следующим образом суммировать точку зрения современной историографии на катаризм: катары были христианами, которых Римская Церковь, в своем ортодоксальном наступлении, объявила еретиками.

Перед тем как говорить об учении катаров, я хочу сказать несколько слов о терминологии. Сегодня, мы охотно употребляем термин "катары" и это нам кажется само собой разумеющимся. Но мы слишком быстро забыли, что сами они никогда не называли себя таким образом (они определяли себя как христиане) и что это слово имеет негативную окраску. Большинство людей считает, что термин "катары" происходит от греческого слова "чистые". Но намного меньше известно то, что это слово было придумано в 1163 году в рейнских землях - а не в Лангедоке - клириком Экбертом де Шонау [17] который, сообщая о сожжении еретиков на костре, употребляет слово "катары", используя игру слов и псевдо-этимологию - по гречески это означает "чистые" (здесь Экберт намеренно использует ссылку на античное манихейство), а на латинском языке -колдуны и поклонники котов от catus ("кошка")[18]. Теолог и ересиолог Алан Лильский (умерший в Сито в1203 году) также иронизирует по поводу этого названия, говоря, что их называют таким образом «потому что они целуют кота в зад, и таким образом почитают Люцифера». Итак, этого слова "катары" не употребляли по отношению к ним, в любом случае почти никогда в Лангедоке. Это только в работе Карла Шмидта, История и учение секты катаров или альбигойцев [19), опубликованной в 1848-1849 годах, этому слову было придано более благородное значение, и эта работа фактически ввела термин "катары" в научный оборот и принесла ему популярность. На юге Франции, катаров часто, с 12 века - но опять-таки их противники - называли "альбигойцами " [20], так как видели в городе Альби важный центр этой ереси (точка зрения, снова поставленная под сомнение современными историками, которые не считают больше, что в Альбижуа был главный очаг движения). «Кaтары "," альбигойцы», эти названия пока что остаются в историографии, так как они удобны для определения "еретических" христиан юга Франции. Думаю, что постепенно они будут выходить из употребления, а нам нужно всегда иметь в виду, что эти термины даны нам исключительно в полемическом контексте и являются изобретением клириков и облеченных властью лиц, враждебных к течению, которое они описывают.


Учение катаров

Теперь я перехожу к презентации самого учения. Основанное исключительно на христианском Святом Писании, оно, тем не менее, не предлагает единой его интерпретации. Что же было существенным в проповедях катаров? Принципиальной проблемой, которую они пытаются решить, это происхождение зла. Катары действительно соглашались с тем, что Бог является абсолютным благом и основой происхождения всех вещей. Но как возможно тогда, чтобы от этого благого Бога произошло злое творение (тем более, что они считали, что ад находится в нашем мире)? И как объяснить это без введения особого принципа зла, так называемого Бога зла, как, в конечном счете, пыталась представить дело Инквизиция, чтобы иметь возможность связать катаров и манихейцев? Надо подчеркнуть, что любое христианство фундаментально дуалистично. Но у катаров был настоящий дуализм, который сильно отличается от римской догмы, дуализм появившийся именно в XIII-ом веке - это дуализм творения. Катары и в самом деле были фундаментальными дуалистами. Согласно их мнению, Бог является единственным творцом, это благой Бог, о котором говорил Христос, автор истинного творения (духовного). Исходя из метафоры про худые и добрые деревья, которая фигурирует в Евангелии от Матфея (7, 17-18) и которая является очень существенной для теологической мысли катаров, творением благого Бога, Бога, который есть любовь, может быть только подобное ему, хорошее и совершенное. «Худое дерево приносит и плоды худые; не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые.» Добрый плод доброго дерева должен быть только благом и светом. Но тогда таким творением не может быть материальный мир, поскольку в нем существует зло. Согласно катарам, всеблагость Бога преобладает над Его всемогуществом. Отсюда следует, что зло является производным другого принципа. «Бог не желает зла и не может его делать… Поэтому нам следует по необходимости признать, что есть другое начало, начало зла, которое самым отвратительным образом действует против истинного Бога и его созданий. И это начало, как представляется, подвигает Бога против Его же собственных созданий и создания против их Бога» (Книга о двух началах) [21]. Катары часто трактовали Старый и Новый Завет символически, и излагали свою доктрину согласно этой экзегетике. Бог - единственный Творец, потому что Его творения - это единственная реальность, которая может существовать в вечности. Это означает, что для дуалистических христиан XIII-ого века, которыми были катары, нет никакого другого ада, чем наш мир. Злое творение, этот мир, управляемый принципом зла, является только временной манифестацией зла. Если бы зло могло проявиться в вечности, оно было бы таким же сильным, как и благо. Мир сей, князем которого есть Сатана, тоже подлежит законам времени и является конечным. В этом пункте делается серьезный шаг, продемонстрировавший реальное расхождение между катарами и римо-католической догматикой, и расхождение очень существенное: они соглашались с тем, что дьявол - это Князь мира сего (Церковь это тоже принимала, приписывая происхождение зла восставшему ангелу), но говорили, что дьявол одновременно и создатель этого мира (в системе катаров дьявол оказывается принципом зла, абсолютно чуждым Богу). Но в Книге Бытия сказано, что мир создан Богом и что он хорош именно поэтому. Поэтому без сомнения из всех книг Библии, единственной книгой, которую катары отклоняли абсолютно, была книга Бытия, которую они считали злой сказкой. Такое видение мира выглядело подрывным как по отношению к римо-католической догматике, так к и идее понтификальной теократии, основывавшейся на политическом августинизме, согласно которому папство и Церковь представляют здесь, на земле, Град Божий. [22]. Катары XIII-ого века, исходя из своих взглядов, отрицали вечный ад и проповедовали, что все души являются благими и равными между собой, так как они все созданы Богом, и хотя они заключены в этом мире, но рано или поздно они спасутся.

Следует разрушить традиционное восприятие катаризма как пессимистического, восприятие, автором которого является Боссюэ ( XVII-ый век). Ад не является угрозой, простирающейся до Страшного суда, ад есть здесь и сейчас. Но все души будут спасены, в том числе и души инквизиторов, при условии, если в этой или другой жизни они получат крещение через наложение рук. Таким образом в конечном счете все доброе творение должно возвратиться к Творцу. Это настоящий фундаментальный оптимизм. Нет никакого вечного проклятия. Таким образом, катары являются христианами, которые пожертвовали всемогуществом Бога ради Его бесконечного милосердия. Всемогущество Бога ограничено как злом, так и материей. Но Его милосердие бесконечно, у него нет границ. Было бы немыслимо, чтобы этот бесконечно милосердный Бог мог обречь хоть кого-нибудь на вечное проклятие.

Cвятой Дух был для катаров основой спасения. Крещение, которое делает кого-либо христианином, для катаров - это наложение рук, через которое сходит Дух Святой. Католическая Церковь уменьшила значение наложения рук, которое было составной частью обряда крещения у первых христиан, и снизила его значение до таинства рукоположения. Конечно же, если именно Святой Дух является главной основой спасения, то в таком случае это заставляло их иначе смотреть на роль Христа и Его природу. Катары колебались между двумя очень старинными традициями, популярными в первые века христианства: адопцианизмом (Христос не Бог-Сын, но приемный Сын Бога, это творение Божье, но Он не единороден Отцу, как это говорится в Credo) и докетизмом (против которого во II-ом веке выступал Ириней Лионский; термин этот происходит от греческого слова dokein, " paraоtre», и означает что Бог воплотился только по видимости). Для большинства катаров материя была слишком нечистой, чтобы Бог мог иметь настоящую человеческую плоть.

Доказательством этой видимости для катаров было то, что Христос мог ходить по воде, исчезать и появляться и т.д. С католической точки зрения, Христос воскрес не в том теле, в котором перенес свои Страсти, но в теле славы, в теле духовном, нематериальном (хотя были катары, разделявшие и эту точку зрения). Для большинства катаров Христос не ждал своего воскресения, чтобы иметь тело славы, оно было таким с самого начала. Материальность Христа для них была только видимостью. С точки зрения катаров было трудно объяснить рождение Иисуса. Они приуменьшают роль Марии в этом процессе. Для них Христос прошел через Марию, как воды через трубу, она стала как бы воротами выхода Его в этот мир. Плотская, человеческая природа Марии не играла здесь никакой роли. Это не является настоящим Воплощением, так как Бог слишком высок для того, чтобы воплотиться в реальном человеческом теле (хотя, как мы знаем, Джованни де Луджио считал иначе). Христология катаров таким образом отличалась от христологии римского христианства, такого, как оно кристаллизировалась, систематизировалось и догматизировалось, между XI-ым и XIII-ым веками. Тем не менее, мы не можем на этом основании отказать им, как это делали в прошлом, в имени "христиане", так как они сами определяли себя как христиане, а совокупность их теологических рефлексий основывалась только и исключительно на христианском Святом Писании. Справедливо, что их христологические концепции абсолютно отличались от общепринятых в католицизме XIII-ого века. Но тогда следует напомнить, что первые христианские Церкви первых веков очень колебались в определении и трактовке природы Христа, пока не был установлен догмат о Христе Сыне Божьем, так как теперь его знаем мы. Согласно убеждениям катаров, роль Христа состояла не в том, что он искупил грехи человеческие, страдая и умирая на кресте. Катары были христианами, для которых милосердие Божье было важнее Его всемогущества (так же как Пятидесятница по своему значению была для них важнее Пасхи), и согласно им абсолютно благой Бог не мог использовать дурных средств для достижения благих целей. Страдание - это дьявольское изобретение, оно не может ничего искупить. Бесконечно благой Бог не мог послать своего Сына на муки. Что было действительно нужно - так это освобождение, нужно было, чтобы кто-то пришел освободить души, усыпленные на земле, и напомнить им об их небесном происхождении: Христу принадлежит именно эта роль. Без Христа спасение было бы невозможно. Как бы мы знали без Него, что надо получить крещение Духом Святым, чтобы наш дух, оставшийся в Боге, соединился с нашей душой и вернул нас Богу в час нашей смерти. Таким образом, роль Христа как Спасителя очень существенна, но Христос - это прежде всего посланник: Его роль состоит в том, чтобы пробудить людей (усыпленные души) и дать им средство спасения - крещение Духом Святым, который сошел на апостолов в Пятидесятницу. Разумеется, что в этом мире, князем которого является Сатана, Христа могли только преследовать. Но Он не пришел именно для того, чтобы Его преследовали.

Катары, хочу напомнить, претендовали на то, что они истинная Церковь Христова. Они утверждали, что имеют апостольскую преемственность: что они настоящие наследники Христа и апостолов. В силу этого, они отказывались (и именно поэтому были объявлены еретиками) от всех позднейших добавлений и церковных установлений, которые не содержатся в послании Христа так, как оно изложено в Новом Завете. Они отклоняли постановления всех церковных соборов, творения Отцов Церкви, короче, все то, что было принято позже и чего нет в Новом Завете. И они старались применять на практике это послание Нового Завета. Они отказывались от всех таинств, которые мало-помалу вводила Римская Церковь, начиная от эпохи каролингов в IX-ом веке и заканчивая грегорианской реформой в XI-ом веке. Они считали, что крещения водой недостаточно, а крещение детей не имеет смысла. Также, они считали, что таинство, совершенное руками недостойных, недействительно (а многие священники были признаны недостойными в XI-ом веке в ходе грегорианской реформы). Они отрицали таинство брака, которое было введено довольно поздно (и которое папы-реформаторы всеми способами старались пропагандировать), утверждая, что брак является исключительно гражданским актом и что Бог не вмешивается в подобные земные вещи. И главным образом, они отрицали таинство Евхаристии, которая является действительно краеугольным камнем католицизма, интерпретируя Тайную вечерю в символическом смысле. Вместо Евхаристии они практиковали благословение хлеба, который они ломали и раздавали в воспоминание о Христе. Вместо всех таинств Римской Церкви, которые, по их мнению, не были основаны на Евангелии, они практиковали единственное таинство, о котором говорится в Евангелии, а именно, крещение Святым Духом и огнем, крещение путем наложения рук: consolamentum. Когда душа попадает в материальное тело, ее дух остается в Боге, в Царстве Божием. Крещение наложением рук, или consolamentum, имеет следующее значение: Святой Дух нисходит на человека и приходит за своей душой, чтобы вернуть ее в рай, к Богу.

В конечном счете, главная суть катаризма, - это вера в доброту человеческой натуры и вера в милосердие Божье. Внутри каждого человека есть благая душа, которая нуждается в том, чтобы пробудиться. Даже самый закоренелый преступник по своей внутренней сущности - это ангел Божий, который забыл, кто он такой, но настанет день, и он это вспомнит. Все преступники будут спасены, все люди будут спасены. Отличительной чертой христианства катаров является их вера в то, что все души будут спасены. Например, Пьер Отье, бывший нотариус из арьежских гор, преследуемый Инквизицией за то, что стал совершенным, и сожженный в 1310 году в Тулузе перед кафедральным собором Сен-Этьен, проповедовал, что все души рождены благими и равными между собой, и нет среди них таких, которые не были бы спасены, в том числе и души инквизиторов (потому что они скрыли послание Евангелия в том числе и от самих себя, но когда-нибудь они его откроют, как это было со святым Павлом).

Среди элементов, обеспечивших успех катарам, можно прежде всего назвать практику и жизнь их Церкви. Добрые мужчины и добрые женщины были примером для верующих. Совершенные соблюдали полное целомудрие, они не воспринимали убийства ни в каком виде, даже в качестве самообороны. Кроме того, они никогда не ели мяса, сыра или молока и придерживались суровых постов. Даже местные католики считали их добрыми христианами, живущими согласно образцу апостольской жизни. Католические нищенствующие ордена в XIII-ом веке вдохновлялись именно их примером. В отличие от бенедиктинских или цистерианских монастырей, их монастыри не были удалены от мира в уединенных долинах или горах, а были расположены в центре небольших городков, в самой гуще человеческой жизни. Это были открытые для посещения мирянами дома, а не закрытые монастыри. Катары проповедовали где угодно, в том числе на улицах и площадях. Свои слова и дела они подтверждали ссылками на Евангелие, которое они носили с собой и знали наизусть, и это тоже обеспечивало им успех. Очень часто их воспринимали как особый монашеский орден, не враждебный католичеству, но приносящий дополнительную возможность спасения. К тому же, местное население имело перед собой негативные примеры Римской Церкви; часто местные клирики были плохо образованы, не выполняли своих обязанностей и славились дурными обычаями. Но этот аспект не стоит преувеличивать, так как фактически католический клир Южной Франции, особенно его низшие звенья, были очень открыты и позитивно настроены к этому диссидентскому христианству. Наиболее сильный антагонизм между катарами и католицизмом существовал на уровне Рима и Сито, именно они организовали и объявили крестовый поход.


Репрессии против катаров

Появившись в XI-XII-веках, катаризм уже занимает важное место в западноевропейском христианстве под конец XII-ого и в начале XIII-ого века. Цистерианцы внесли очень большой вклад в "конструирование" южнофранцузской ереси, именно они постоянно муссировали идею, что Лангедок является главным очагом ереси. Они считают (и выступают с обвинениями) что все население этого района впало в ересь, и что нужно любой ценой ее уничтожить. Они организовывают крупную кампанию антиеретических проповедей на Юге Франции, которая была проведена в 1145 году, самим святым Бернаром, аббатом из Клерво и настоящим "духовным жандармом " христианства [23]. Бернар проповедовал в Тулузе и Альби; однако безуспешно. Орден Сито преувеличивал опасность феномена катаров, заявляя, что все графство Тулузское "дехристианизировано", способствуя, таким образом, распространению и навязыванию идеи о том, что необходимо истребление очагов ереси вооруженным путем, а именно - призывая к крестовому походу, который будет начат против альбигойцев в XIII-ом веке.

В 1206, один кастильский проповедник, которому было около тридцати лет, Доминик де Гусман (будущий святой Доминик), делает попытку возобновить дело цистерианцев, и обратить еретиков с помощью проповедей нового типа, основанных на примере бедной и нищенствующей жизни, которая была совсем не похожа на обычную жизнь клира и цистерианских аббатов: он проповедовал босиком, носил простую белую одежду и просил милостыню для пропитания. Тот, кто проповедует истины Евангелия, должен и сам жить в бедности. Но самым важным здесь было то, что эти проповеди должны были восстановить правду ортодоксии. Но по сути будущие доминиканцы (которые будут признаны папством в 1215 году ), достигают не намного больших успехов, чем цистерианцы, в своих попытках обратить "еретическое" население " Юга Франции. Напротив, они сыграют очень определенную и эффективную роль в юридическом преследовании катаров, с того времени, как была создана и передана им институция Инквизиции, что произошло в 1230 годах.

После неудач "мирной" борьбы против еретиков, Церковь занимает более жесткую позицию. В 1208 году, цистерианец Пьер де Кастельно, папский легат, был убит возле Арля при подозрительных обстоятельствах (слугой графа?), после безрезультатной встречи с графом Тулузским Раймондом VI, благоприятно расположенным к катарам. Папа Иннокентий III отлучает графа от Церкви, освобождает его вассалов от клятв верности, призывает к крестовому походу и предлагает земли графа тем, кто захочет принять в этом участие. В то же время, он канонизирует Пьера де Кастельно.

Этот крестовый поход, известный в историографии как «Крестовый поход против альбигойцев» [24), разделяется на два периода: первый, феодальный 1209-1224 [25], и второй, королевский (1224-1229 [26]). Его значение, с точки зрения всеобщей истории, также имеет два элемента: прежде всего, в области религиозной идеологии, это организация крестового похода в христианскую страну; крестовый поход, становится, таким образом, способом вооруженной борьбы против еретиков внутри христианства; во-вторых, в области национальной истории Франции, его последствиями является реальное присоединение Южной Франции к Франции Северной, присоединение, которое даже сегодня рассматривается некоторыми патриотами Окситании как настоящая " колонизация" и "ассимиляция" страны языка oк страной языка oйль.

Начиная с 1229 года, борьба Церкви против еретиков на юге Франции (катаров, но также и вальденсов [27]) принимает вид Инквизиции [28) основанной папой Григорием IX в 1233 году и переданной доминиканцам ( а затем в равной степени и францисканцам). Начиная с 1215 года, орден братьев-проповедников, основанный в Тулузе св. Домиником, был признан Четвертым Латеранским Собором. Не удивительно, что Инквизиция была отдана в руки именно профессионального ордена проповедников. Чтобы бороться против ересей, нужно было иметь солидную интеллектуальную основу. В случае доминиканцев, их орден прежде всего имел тройную миссию: исследования, проповедь и забота о душах.

Инквизиция – это учреждение, кодифицированное текстами. Эта институция создавалась мало-помалу, начиная с Никейского Собора в 325 году, где была определена догматика. Но в этом случае мы еще не можем дать ей имя "Инквизиции". Это система контроля за религиозной мыслью, особенно такой, которая может быть опасна для ортодоксальной религии. Инквизиция в том виде, в каком мы ее знаем, была учреждена как институция и обрела свою форму в 1233 году после установления судов особой юрисдикции. Инквизитор располагает властью, делегированной папой, он ответственен за свои действия только перед папой. Случалось, что епископы проявляли чрезвычайную враждебность к инквизиторским трибуналам. Была установлена только одна процедура, названная инквизиторской, которая заменила обвинительную процедуру. В обвинительной процедуре, обвинитель должен доказать перед судьей свои обвинения. В случае инквизиторской процедуры, не довольствуются больше тем, чтобы осуждать еретиков, когда они появляются перед трибуналом, но специально разыскивают их. Эта процедура, частично определенная уже IV Латеранским Собором в 1215 году, еще до того, как было образовано само учреждение, главным образом основана на доносах. Руководствуясь одним только подозрением в ереси, инквизитор может начать процесс против какого-либо лица. Церковь, таким образом, получила грозное и репрессивное учреждение, эффективно действующее против всевозможных ересей, которые угрожали ее власти. Распространяя по всей Европе власть этого недавно основанного чрезвычайного трибунала, понтификальная монархия XIII-ого века собирается установить новый духовный порядок, опираясь на силу светской власти, которая должна была обеспечивать приведение в исполнение приговоров Инквизиции. Инквизиция существует тогда и потому, что король (или другие находящиеся при власти силы) этого хочет.

После завершения крестового похода против альбигойцев в 1229 году, и после установления Инквизиции в 1233 году, совершенные катары уходят в подполье. Этот факт имеет скорее символическую, чем реальную политическую значимость: речь идет об осаде и взятии Монсегюра в 1244 году. Начиная с 1240 года, в крепости Монсегюр [29] скрывается крупная община катаров, где проживает до тысячи лиц. В 1243 году, десятитысячная армия в сопровождении инквизиторов, осаждает замок. Монсегюр сопротивляется почти целый год, с 13 мая 1243 года по 15 марта 1244 года. Двести мужчин и женщин из тех, которые там жили и которые отказались отречься от ереси, сожгли 16 марта 1244 года. Традиционно этот военный эпизод означает конец сопротивления катаров. Однако и после этого трагического события, быстро ставшего легендой (и до сих пор являющегося эмблемой поверженной Окситании), Инквизиция и дальше систематически преследует катаров. Катаризм последовательно стирают с лица земли, пока он окончательно не исчезает в XIV-ом веке (последним совершенным катаром был Гийом Белибаст [30], сожженный в Виллеруж-Термене в 1321 году).


Бегинизм

Если никто не удивится тому факту, что я рассматриваю катаризм в контексте исследования о средневековых религиозных диссидентах, то не должно показаться странным (по крайней мере с точки зрения средневековой ересиологии), что я равным образом рассматриваю здесь случай движения бегинов. Действительно, когда мы думаем о спокойной жизни бегинов Фландрии (Брюгге, Лувен, Гент, итд), трудно представить, что это религиозное движение стало так подозрительно в глазах церковных властей, и что оно пострадало от жестоких репрессий в своих наиболее спиритуалистических и теологически отважных формах.

Когда это движение появилось и как оно развивалось? Мы можем считать, что феномен бегинов существовал с конца XII-ого века до начала XIV-ого века в неортодоксальной форме, а до наших дней он дожил в ортодоксальной форме (разрешенной Церковью). Истоки этого течения главным образом находятся во Фландрии, в Рейнских землях и на Севере Франции.

Как и в случае с катарами, именно инквизиторские источники главным образом позволяют нам раскрыть те аспекты этого движения, которые были осуждены как отклонения. Между тем мы располагаем несколькими видами источников по бегинам: действительно, некоторые бегины писали, на местном наречии, произведения, отличавшиеся большой теологической смелостью.[31). Можно привести примеры с Мехтильдой из Магдебурга, которая писала на немецком языке, Хадевьич из Антверпена, писавшей на фламандском, и Маргариты Порет, писавшей на французском. Поскольку эти писания были на местном, а не на латинском языке, эти бегины распространяли среди верующих теологические идеи, которые до того были зарезервированы исключительно для клириков. Их произведения некоторые историки мистических идей называют локальной теологией. Огромное количество этих бегинов – как например Маргарита Порет – трагически погибли на кострах по инициативе церковных властей.

Прежде чем говорить, кто играл главную роль в течении бегинов, и каким было их учение, я хотел бы начать - как и в случае с катарами – с небольшой этимологической ремарки, подчеркивая негативное значение, с самого начала придававшееся слову «бегин». Термин этот появляется в конце XII-ого века и об этом упоминает немецкий цистерианец Цезарий Гейстербахский. Все-таки происхождение этого слова очень противоречиво. Предлагаются очень различные интерпретации. Жозеф Ван Миерло сближает термины альбигойцы и бегины (al-bigensis), что дает нам возможность дополнительных предположений о контактах движения бегинов и движения катаров. Слово «бегин» могло еще появиться, как это предполагает Алькантара Мен из старонемецкого beggen («молиться, просить милостыню»). Некоторые предположения очень произвольны, как, например, что слово «бегин» произошло от святой Бегг, дочери Пипина Короткого (VII-ой век.), или как та, которая считает, что это слово произошло от имени одного льежского проповедника, Ламберта «li Beges» († 1177).

То, что историки называют движением бегинов [32], как правило, представляет собой совокупность различных видов религиозного опыта и образа жизни, а главным объединяющим элементом этого духовного движения является его светский характер. В основном так называют женскую ветвь этого движения, хотя и мужчины, называемые как бегинами, так и бегардами, практиковали подобный вид монашеской жизни, основанный на личном религиозном опыте и личном поиске совершенства в религиозной области. Вдохновившись принципами бедности и милосердия, проповедовавшимися недавно возникшими нищенствующими орденами, бегинизм получает большое развитие в XIII-ом веке. Именно тогда наблюдается огромный приток женщин в движение[33]. На это имеются свои причины. Прежде всего, увеличение числа женщин объясняется демографическими причинами. Женщины высших классов, незамужние, вдовы, часто не могли обеспечить свое существование, занимаясь каким-то ремеслом. Если по каким-либо причинам такие женщины хотели уйти в монастырь, то тоже не могли этого сделать, потому что религиозные ордена не открывали таких монастырей в нужном количестве. Так как они не находили себе места внутри традиционных институций, то бегинизм становился для них выходом. Особенно благоприятной для развития религиозного опыта бегинов была городская среда. Некоторые бегины жили отшельниками, отдельно от других, некоторые коммунами, внутри городов. Как в городах, так и в селениях, бегины имели свои дома или что-то вроде монастырей, где была общая часовня и больница. В XIII-ом веке насчитываются десятки общин бегинов в разных городах Северной Европы. Очень трудно определять количество таких общин, так как, в отличие от традиционных монашеских общин, от бегинских общин не сохранилось почти никаких документов. Тем не менее, количество бегинов оценивается так: по крайней мере, четыреста их было в Бале, около тысячи в Страсбурге и немного больше в Кельне. Бегины не давали никаких монашеских обетов. Поэтому у них не было статуса монахинь в строгом смысле этого слова. Но из-за того, что они посвящали свою жизнь покаянию и созерцанию, они называли себя религиозными женщинами (mulieres religiosae). Многие историки сегодня называет образ жизни этих набожных светских женщин "полу-монахини". Эти полу-монахини начинали служить Богу, не отказываясь от светской жизни, и таким образом, не соблюдали никаких правил, принятых церковной иерархией. Но этот смешанный статус был очень подозрительным в глазах остального мира, особенно традиционного клира, поскольку он снова ставил под сомнения различие между светскими людьми и клириками, подтвержденное григорианской реформой. Кроме того, обычные верующие, не зная об их образе жизни, обвиняли их в лицемерии. Бегины жили милостыней, как братья-проповедники, а также ручным трудом. В большинстве случаев эти благородные или происходящие из бюргерских слоев (по крайней мере, в начале движения) дамы, часто становились предметом поклонения. Они также читали, комментировали и переводили священные тексты.


Учение бегинов

Как и в случае с катарами, здесь нам тоже надо будет прибегнуть главным образом к инквизиторским источникам для того, рассмотреть неортодоксальные идеи бегинского диссидентства. Главная критика Церковью движения бегинов состояла в его близких отношениях с " сектой" Свободного Духа, которая пропагандировала идеи с пантеистическим привкусом. Движение Свободного Духа, кажется, очень эффективно восприняло еретические аспекты локальной теологии бегинов. Их, как и бегинов, укоряли в том, что они чересчур настаивают на обожествлении души и на достижении ею совершенства, и таким образом отрицают различие между человеком и Богом. [34] Взгляды секты «братьев и сестер Свободного Духа» можно уточнить и определить по работам Романы Гварньери, Роберта Е. Лернера и особенно Рауля Ванейгема, который открыл корни некоторых движений ХХ века в диссидентстве Средних веков [35]. Некоторые историки – особенно Лернер и Вошез - вообще подвергают сомнению реальность этой секты, считая, что в этом случае мы наблюдаем чисто «инквизиторскую ересь», [36], то есть явление, искусственно созданное Инквизицией в процессе классификации догматических отклонений. Иначе говоря, движение Свободного Духа существовало только в чьем-то воображении. Гварньери и Ванейгем, однако, также как Грюндман и Кон до них, считают, что подобные общины или братства в широком смысле этого слова действительно существовали, и что они контактировали между собой. Вот что пишет Романа Гварньери: «Они называли свои коммуны paradisi: они занимались там самобичеванием, поисками экстаза, и возможно практиковали свободную любовь. Среди их сторонников была и городская аристократия, и торговцы, и клирики, и неграмотные сельские жители.» (37] Но в любом случае, речь здесь не идет о какой-то организованной секте, как считала Церковь, а только о различных способах веры, практиковавшихся мужчинами и женщинами, которые пытались следовать личному религиозному поиску, и в общем были согласны с теориями Свободного Духа, которые распространяли ученики Амори Бене († 1207), клирика, преподававшего философию и теологию в Париже. Амористы были близки к учению пантеистов и философским концепциям Давида де Динан, доктора искусств, который преподавал в Париже в начале XIII-ого века и который описал в своем произведении - Quaternali – пожар в Парижском синоде в 1210 году. Предполагаемые ученики Амори были осуждены в 1209 и 1211 годах. Между тем, первые письменные свидетельства, относящиеся непосредственно к свободному духу (spiritus libertatis) датируются концом XIII-ого века. Первое из них - это Determinatio novo spiritu Альберта Великого Большое, где рассматриваются 97 еретических положений (с его точки зрения – пелагианских и манихейских) которые проповедовались в Рьесе, диацез Аугсбург, в 1270-1273 годах двумя мужчинами, Арнольдом и Тьетмаром. Секта «Свободного Духа» впервые упоминается как такая в коротком папском послании в 1311 году. Описание Альберта, и в особенности документы инквизиции [38,] позволяют нам приблизительно изложить тезисы движения Свободного Духа. К тому же, Романа Гварньери демострирует нам, что Зерцало простых душ Маргариты Порет следует признать манифестом движения Свободного Духа. В силу этого, эта книга должна быть одним из главных источников об учении этого движения [39].

Именно Романа Гварньери в 1946 году [40) идентифицировала Маргариту Порет как автора Зерцала, которым прежде считалась блаженная Маргарита Венгерская. Согласно Гварньери, Зерцало является чем-то вроде манифеста, где изложены мистические тезисы Свободного Духа. Речь идет о французском тексте, полное название которого звучит следующим образом: Зерцало душ простых, единственной страстью которых является желание любви. Речь идет об одном из значительных произведений западной мистики, по своему теологическому смыслу очень близком к Мейстеру Экхарту. Здесь поднимаются темы отказа от самоидентичности, о подъеме духа к божественности и о союзе между человеком и непознаваемым Богом. Это куртуазный диалог любви между символическими персонажами: Душа, Дама Любовь, Разум.... Этот диалогический текст напоминает платоновские диалоги, хотя их построение не столь ригористично. Книга эта напоминает также рыцарский роман: это история одного поиска, поиска «высшей любви». Душа принуждена Разумом объясняться по поводу слияния с Любовью. Центральная идея книги выражена в названии второй главы: Истинное устремление этой книги состоит в том, чтобы сказать, что Душа не имеет воли. Душа, соединенная с Богом теряет всю свою волю, она исчезает для Бога. Душа, таким образом, становится нежелающей (отрицающей желание) и потому абсолютно обожествленной: Такая душа становится Богом вследствие любви. Такая обожествленная душа, которой коснулась благодать Божья, становится безгрешной. Главная претензия инквизиторов к Маргарите была та, что она отказывалась от добродетелей – для обожествленной души добродетели теряли смысл. Божественная душа отказывается как от добродетелей, так и от дел – это нечто вроде квиетизма до появления самого этого термина - потому что дела бесполезны: «надо спастись только верой, без дел», сказано там. Кроме того, это равнодушие к внешним выражениям веры базируется, в Зерцале, на оппозиции между «Большой Святой Церковью» (Saincte Esglise la grant), управляемой Любовью, и «Малой Святой Церковью», Церковью добродетелей и обрядности, управляемой Разумом; первая предназначена для совершенных, а вторая для верующих. Тот факт, что книга была написана не на латыни и позволяла простой публике ознакомиться с ней, представляло дополнительную опасность для Церкви. Если бы Маргарита Порет не писала на местном наречии, возможно она не была бы осуждена.

Главной идеей Свободного Духа является обожествление христианина. Основы этого учение лежат в пантеизме: Бог есть все существующее, и человек может оказаться Богом по своей природе. Свободный Дух утверждает возможность союза человека с Богом, если человек освободит себя для Него. Это точный смысл этой свободы духа, у которого нет ничего общего, например с вольнодумством в вольтерьянском стиле. Освободить свой дух, - это значит делать его пустым, чтобы встретить и поселить там Бога. Тот, чей дух стал нищим, может тогда заявить: «я стал Богом». В коммунах или братствах Свободного Духа существовало четкое различие степеней духовного продвижения: incipientes, proficientes и perfecti. Те, кто достигли этого полного совершенства - perfecti или совершенные – становились объектами поклонения. Они называли себя королями и королевами и роскошно одевались. Посредническая роль священников, таинства и культ святых казались им излишними; дела и добродетели бесполезными. У совершенных было что-то вроде общей морали, в особенности в сексуальной области. Говорилось о том, что если физическая близость происходит ради духовного союза, то она не имеет в себе греха. Свободный Дух, таким образом, мог вести к "либертинизму». Все принадлежит всем, и поэтому кража тоже могла быть позволена. Между тем, не стоит особенно доверять обвинениям в «разврате» и «моральных отклонениях», поскольку такие обвинения в глазах инквизиторов, считавших, что ошибки в области веры приводят к аморальности в области обычаев, часто неотделимы от обвинений в ереси.[41]. Следует помнить, что мы знаем положения Свободного Духа лишь благодаря инквизиторским документам. Все то, что об этом известно, сильно зависит, таким образом, от точки зрения цензора. Также удивительно, почему инквизиторы акцентируют внимание на еретических аспектах именно этого учения, в то время, как некоторые теологи того же времени, писавшие на латыни, выражались еще более смело и амбициозно о мистической интуиции.


Репрессии против движения

Независимость движения бегинов по отношению к церковной иерархии неизбежно должна была вызвать неприятие и враждебность Церкви в XIII-ом и XIV-ом веках. [42]. С такими движениями у Церкви было два типа отношений: отвержение или интеграция. Церков отвергла неортодоксальних бегинов, признанных еретиками, и ассимилировала бегинов ортодоксальных, вынужденных объединиться с другими монашескими или светскими орденами[43]. Отвержение Церковью движения бегинов, признанного еретическим, в основном характерно для начала XIV-ого века. 1 июня 1310 года, Маргарита Порет сожжена в Париже на Гревской площади, во Франции во времена правления Филиппа Красивого, вместе со своей книгой Зерцало простых душ. В 1311-1312 годах Венский церковный собор (во Франции) осуждает ереси бегинов и бегардов. Папа Климент V (1305-1314) возобновляет главные пункты обвинения против них в своих буллах Ad nostrum и Cum quibusdam mulieribus. Эти последние, собранные в 1313 в так называемых Клементинах, которые были опубликованы после его смерти в 1317 году. В том же году, постановления Венского Собора были использованы Иоанном XXII для организации тотального преследования бегинизма, в особенности в рейнских землях, где архиепископ Кельна, Генрих де Вирнебург, занимается их преследованием еще с 1306 года. Он сжигает на кострах или топит в Рейне огромное количество бегардов и бегинов. Все же, в 1319 году, папа вынужден был уточнить, что ортодоксальные бегины не должны быть объектом гонений. Таким образом, движение бегинов, в своей разрешенной форме, продержится на протяжении всего XIV-ого века, но только на Севере Европы (в основном во Фландрии и Нидерландах).

Под конец я хотел бы, более детально остановиться на процессе Маргариты Порет [44]. Она родилась около 1250 года и происходит из Валансьена. Все, что мы знаем о жизни Маргариты, почерпнуто по большей части из документов инквизиции. Еще в 1306 году ее книга была впервые сожжена в Валансьене на городской площади, по приказу епископа Камбре Ги II, а ее чтение было запрещено под страхом отлучения от церкви. Ги II также запрещает Маргарите распространить свои новые писания, иначе она будет осуждена как еретичка. Не послушавшись этого предупреждения, она завершает и доделывает свое Зерцало простых душ, свою единственную программную книгу. Ее вызывают к преемнику Ги, Филиппу де Мариньи, а затем в более высокую инквизиционную инстанцию, к инквизитору провинции Верхняя Лотарингия. Она была арестована, допрошена и наконец, осуждена. Однако, у Маргариты нашлись защитники, которые пытались ее спасти. Так, например, на некоторых рукописях ее книги мы находим позитивные рецензии трех клириков: во-первых, известного теолога, бывшего ректора Парижского университета Годфруа де Фонтейна, затем цистерианца по имени Франк из аббатства Виллер в Брабанте, и францисканца по имени Жан. Но ничто не могло ей помочь. Маргарита должна была давать показания перед главным инквизитором королевства, доминиканцем - и к тому же исповедником короля Филиппа - Гильомом Парижским, который начиная с 1307 года занимается одновременно процессом против тамплиеров. Он завершает процесс против Маргариты Порет, которая провела в тюрьме полтора года (так часто делалось с упорствующими, чтобы дать им возможность подумать и раскаяться): наконец Инквизиция осудила ее и ее книги к передаче в руки светской власти для сожжения на костре в 1310 году. [45]


Заключение

Главной идеей моего исследования является следующее: для того, чтобы неортодоксальное течение было признано и провозглашено еретическим, необходимо, чтобы таковым его признали структуры власти. В средневековой Европе, Церковь, опираясь на поддержку светской власти, стала проводить политику дискриминации между ортодоксией и неортодоксией, и, таким образом, «изобрела» ересь. В заключение я процитирую пассаж из великой книги Роберта Мура, которая стала отправной точкой данного коллоквиума, целью которого является исследование вопроса о смешении религиозной и политической областей в вопросе о ересях: «ересь существует только в той мере и только тогда, когда власть решает объявить о ее существовании. Еретиками становятся те, кто отказывается придерживаться концепций и правил, которых требует Церковь: если бы не было этих требований, не было бы и ереси. Ересь … может родиться только в контексте нажима властей, вызывающего сопротивление инакомыслящих: таким образом, она является исключительно политическим, а не религиозным делом.» [46]

[1] R. I. MOORE, La persecution, sa formation en Europe, Xe-XIIIe siecles, Paris, Les Belles Lettres, 1991 ; reed., Paris, Les Belles Lettres 1997 («10/18») [ed. angl. The Formation of a Persecuting Society : Power and Deviance in Western Europe 950-1250, 1987] ; Id., «À la naissance d’une societe persecutrice : les clercs, les cathares et la formation de l’Europe», также R. I. MOORE, dir., La persecution du catharisme, XIIe-XIVe siecle, Actes de la 6e Session du Centre d’etudes cathares/Rene Nelli, Carcassonne, Centre d’etudes cathares, 1996 («Heresis»), p. 11-37.

2] Я хотел бы отметить по ходу дела, что главным пунктом его обвинения была не ересь, но колдовство.

3] Я отсылаю читателя к статье N. BOGAERTS, «La repression du paganisme et de l’arianisme dans les conciles occidentaux des IVe-VIIe siecles» в данном издании..

4] Это, насколько мне известно, первая казнь на костре в Средние Века.

5] M. ZERNER, dir., Inventer l’heresie ? Discours polemiques et pouvoirs avant l’Inquisition, Nice, Z’Editions, 1998 («Collection du Centre d’etudes medievales de Nice» 2). Эта работа основана на гипотезе, что «анти-еретический дискурс сконструирован, чтобы защищать развитие церковных институций». См. также, Id., «Heresie», J. LE GOFF et J.-Cl. SCHMITT, dir., Dictionnaire raisonne de l’Occident medieval, Paris, Fayard, 1999, p. 464-482.

6] Я дальше буду ссылаться на работы А. BRENON, которые касаются катаризма.

7] D. IOGNA-PRAT, Ordonner et exclure. Cluny et la societe chretienne face à l’heresie, au judaisme et à l’islam, 1100-1150, Paris, Aubier, 1998 («Collection historique»). В этой книге демонстрируется то, как христианское общество становилось обществом преследования – и центральное место в этом занимало Клюни – как постепенно в этом обществе вырисовывались три образа Врага: внутренний враг (еретики), полувнутренний – полувнешний враг (евреи), и внешний враг (мусульмане). Таким образом (и вопреки золотой легенде, окружающей аббатство Клюни), в христианский дискурс вводилось понятие отвержения и исключения.

8] Речь не идет, конечно, об изобретении в полном смысле этого слова. Не имеется в виду, что ортодоксия выдумала ересь. Просто неортодоксальные течения и различие мнений в христианстве существовали всегда, но они признавались еретическими только тогда, когда их провозглашала такими политическая власть.

9] О катаризме существует огромное количество книг и всевозможных статей, но многие из них, к несчастью, просто неправдоподобны. Кроме недавнего превосходного небольшого исследования катаризма и других верований и видов религиозной практики средневекового Лангедока - J. BERLIOZ, dir., Le Pays cathare. Les religions medievales et leurs expressions meridionales, Paris, editions du Seuil, 2000 («Points Histoire», 279), я буду упоминать здесь главным образом серьезные и новаторские труды А. BRENON, которая очень много сделала в качестве директора, с 1982 по 1998 годы, Исследовательского центра изучения катаров им. Рене Нелли в Каркассонне, и как секретарь редакции международного научного журнала о средневековых ересях Heresis. Она заставила нас посмотреть на тексты катаров таким образом, чтобы мы поняли их аутентичное послание, состоявшее в том, что они хотели основать христианство Духа, опираясь на Пятидесятницу, и возвратиться к евангельским проповедям апостольских времен. Среди работ А. BRENON, я цитирую: Le vrai visage du catharisme, Portet-sur-Garonne, Loubatieres, 1989 ; Les femmes cathares, Paris, Perrin, 1992 ; Les cathares, vie et mort d’une Eglise chretienne, Paris, J. Grancher, 1996 ; Les cathares, pauvres du Christ ou apôtres de Satan ?, Paris, Gallimard, 1997 («Decouvertes», 319) ; Les archipels cathares, dissidence chretienne dans l’Europe medievale, Cahors, Dire editions, 2000 ; Le dico des cathares, Toulouse, Milan, 2000. Я отмечу еще книги других авторов: R. NELLI (великий окситанский поэт и ученый-историк, умерший в 1982 году), La philosophie du catharisme, Le dualisme radical du XIIIe siecle, Paris, Payot, 1975, reed. Toulouse, Privat, 1988 ; M. ROQUEBERT (один из крупнейших историков катаризма, который видит в нем возрождение христианского гностицизма первых веков), L’epopee cathare, в 6 томах: 4 tomes, Toulouse, Privat, 1971-1989, 2 tomes, Paris, Perrin, 1998, reed. en 2 vol., Paris/Toulouse, Perrin/Privat, 2001 reed.; J. DUVERNOY, Le catharisme, в 2 томах (t. 1, La religion des cathares ; t. 2, L’histoire des cathares), Toulouse, Privat, 1976 et 1979, reed.; и классическая вещь E. LE ROY LADURIE, Montaillou, village occitan, de 1294 à 1324, Paris, Gallimard, 1979, где автор использует реестры Инквизиции (1318-1325) Жака Фурнье – из Памье-, будущего папы Бенедикта XII. См. также, de Ch. THOUZELLIER, Catharisme et valdeisme en Languedoc à la fin XIIe et au debut du XIIIe siecle, politique pontificale et controverses, Paris, PUF, 1966 («Publications de la Faculte des lettres et sciences humaines de Paris, Serie Recherches», 27), reimpr. Marseille, Laffitte Reprints, 1982 ; Id., Heresie et heretiques : vaudois, cathares, patarins, albigeois, Rome, Edizioni di Storia e letteratura, 1969 («Storia e letteratura, Raccolta de Studi e Testi», 116). И наиболее недавние работы: M. ZERNER, dir., L’histoire du catharisme en question : le «concile» de Saint-Felix, 1167, Nice, Z’Editions, 2001 («Collection du Centre d’etudes medievales de Nice»,3) [около 1170 года (традиционная дата 1167 год единогласно больше не принимается историками) в замке Сан-Фелис де Караман возле Тулузы состоялся, церковный собор катаров, возглавленный богомильским епископом Константинополя Никитой (Niquinta), целью которого была организация и распределение катарских епархий. Некоторые современные историки ставят под сомнение факт организации этого собора, или по крайней мере достоверность его заключительных актов. Эти акты были опубликованы в XVII-ом веке согласно копии с 1232 года (достоверность которой была оспорена). Однако палеографическая экспертиза, а также подтверждение этого факта другими источниками, заставили большинство историков отвергнуть эту гипотезу. См. J. BERLIOZ, «Le concile cathare de Saint-Felix a-t-il eu lieu ?», L’Histoire, 231 (1999) 19-20]. Я позволяю себе также процитировать свое собственное исследование о катаризме: B. BEYER de RYKE, «Le defi cathare, une heresie dualiste en plein Moyen Âge ?», Villers, 21 (2002) p. 36-49.

10] N. PEYRAT, Histoire des albigeois, Les Albigeois et l’Inquisition, 3 vol., Paris, Lacroix-Verboeckhoven, 1870-1872 ; reed., Nîmes, Lacour, 1996.

11] См. Y. HAGMAN, «Les historiens des religions et les constructions des esoteristes», в Le Catharisme : l’edifice imaginaire, Actes de la 7e Session du Centre d’etudes cathares/Rene Nelli, Carcassonne, Centre d’etudes cathares, 1998 («Heresis»), p. 131-143.

12] P. JIMENEZ SANCHEZ, «La vision medievale du catharisme chez les historiens des annees 1950 : un neo-manicheisme», в Le catharisme : l’edifice imaginaire, ibid., p. 65-96 ; и также, A. BRENON, «Le catharisme meridional : questions et problemes», Le Pays cathare, op. cit., p. 81-100.

13] "Секта", которую византийские императоры напрасно пытались истреблять в IX-ом веке. Они противопоставляли хорошего Бога, который создал небо и ангелов, Богу зла, творцу видимого материального мира.

14] Движение богомилов ( по имени своего легендарного основателя священника Богомила, что по болгарски означает «друг Божий») - это дуалистическое еретическое движение, которое родилось в X-ом веке в Болгарии и распространилось в балканских странах, затем в византийской Империи, в XII-ом веке. В богомильстве противопоставляется свет и тьма, то есть Добро и Зло. Богомилы опираются на Евангелия, но отклоняют Ветхий Завет. Для них, творение – плохое по своей сути - не могло быть творением доброго Бога, но Дьявола. Они противились официальной Церкви и отклоняли некоторые ее доктрины, как например, таинства крещения, евхаристии и брака, так же как и почитание изображений, особенно распятия, и храма как священного места. В XII-ом веке, богомильские миссионеры, пришедшие из византийской Империи, где это движение преследовали, направились в Ломбардию, и оттуда в Западную Европу. Это движение играет определенную роль в развитии катаризма во Франции и Италии в XII-ых и XIII-ых веках. Между богомильством и катаризмом существуют очевидные структурные подобия.

15] В общей сложности, сохранились два трактата и три ритуала катаров: Латинский анонимный трактат, Книга о двух началах - резюме трактата, написанного Джованни де Луджио-, Лионский ритуал, Флорентийский ритуал и Дублинский ритуал. Все эти тексты собраны в R. NELLI, Ecritures cathares, в новом издании осовремененном и дополненном A. BRENON, Monaco, editions du Rocher, 1995. Что касается Книги о двух началах, то она издана под редакцией о. A. DONDAINE, в Un traite neomanicheen du XIIIe siecle, le «Liber de duobus principiis», Rome, 1939.; есть также новое издание: Ch. THOUZELLIER, Livre des deux principes, Paris, Cerf, 1973 (Sources chretiennes, 197).

16] A. BRENON, «Le catharisme meridional…», Le Pays cathare, op. cit., p. 84.

17] Каноник из Бонна, затем аббат из Шонау, Экберт был братом Элизабет де Шонау и близким к аббатиссе Хильдегарде де Бинген.

18] Нам известно, что в Средние века это животное считалось далеким от святости. См. интересное исследование L. BOBIS, Le chat, histoires et legendes, Paris, Fayard, 2000.

19] Париж / Женева, 1848-1849, переиздание Париж, под ред. Жана де Бонно, 1996. О Карле Шмидте и его описании катаров, см. M. JAS, «L’orthodoxie protestante, le rêve albigeois, Schmidt et Peyrat», в Le catharisme : l’edifice imaginaire, op. cit.

20] Согласно A. BORST [Die Katharer, Stuttgart, Hiersemann, 1953 («Schriften der Monumenta Germaniae Historica», 12), переизд. Freiburg, Herder, 1995; фр. перевод Les cathares, Paris, Payot, 1974] первое упоминание термина «альбигойцы» для обозначения еретиков фигурирует в Четвертом каноне Турского церковного собора в 1163 году. Поскольку эта дата совпадает с первым упоминанием слова " катары " Экбертом де Шонау, речь может вестись о реконструкции термина a posteriori. См. J.-L. BIGET, «Les ‘albigeois’ : remarques sur une denomination», Inventer l’heresie ?, op.cit., p. 219-255 [225-226].

21] Livre des deux principes, издание и перевод Ch. THOUZELLIER, Paris, Cerf, 1973 («Sources chretiennes», 198)

22] См. B. BEYER de RYKE, «L’apport augustinien : Augustin et l’augustinisme politique», в A. RENAUT, dir., Histoire de la philosophie politique, t. II, Naissances de la Modernite, Paris, Calmann-Levy, 1999, p. 43-86.

23] Согласно выражению de J.-L. BIGET, «Les ‘albigeois’…», op. cit., p. 229-230.

24] В октябре 2002 года, Центр исследований катаров в Каркассоне организовывает коллоквиум под названием „Крестовый поход против альбигойцев», под председательством М. Рокеберта. В этом коллоквиуме принимают участие: Господин.М. ОРЕЛЛ, Р.И МУР, Ф. КОНТАМИН, М. ЗЕРНЬЕ, П. ХИМЕНЕС, Ж.-Л. БИЖЕ. Рассматриваемые вопросы: 1 o источники для изучения крестового похода против альбигойцев; 2 o причины и события крестового похода; 3 oучастники крестового похода; 4 o последствия крестового похода.

25] Я напомню, что в этом первом феодальном крестовом походе, центральную роль играл Симон де Монфор, дворянин из Иль-де-Франс, вставший во главе крестоносцев. В этой экспедиции грабежи и массовые убийства были обычным явлением: в Безье все население было уничтожено (после слов «Убейте их всех, Бог узнает своих!», приписываемых епископскому легату и аббату Сито, Арно Амори), все защитники Лавора повешены, у всех мужчин города Брам, выколоты глаза и отрезаны носы и тд.

26] В 1226, король Людовик VIII лично возглавил крестовый поход, приведший (после его смерти) к окончательной аннексии Юга Франции Капетингами.

27] Одновременно с катарами, развивается другое апостольское движение, - вальденсы или «лионские бедняки», которые практикуют религиозную жизнь, отличающуюся от религиозности Римской Церкви. Это были благочестивые светские люди, которые хотели вести жизнь, бедную и преданную Богу. Их название происходит от их основателя, Пьера Вальдо, богатого лионского купца, который начал буквально следовать Евангелию и жить в бедности как Христос. В 1175 году, он раздал все свое имущество в пользу бедных, оставил жену и двух дочерей, и стали жить милостыней, Многочисленные набожные светские люди (и даже несколько клириков) присоединяются к нему. Он со своими товарищами ведет все время путешествует, не имея собственного жилья, и прося подаяние. Вальденсы очень быстро стали подозрительны в глазах Церкви, так как в их рядах было много светских людей и особенно женщин. Кроме того, они переводят Библию на простонародные языки, чтобы простые люди могли понимать Евангелие и следовать его благой вести без посредничества Церкви. Церковь осуждает их как еретиков в 1184 году. Но они имеют очень сильные позиции в долине Роны и в Лангедоке. Интересно, что проповеди вальденсов были использованы Церковью против катаров, по отношению к которым вальденсы испытывали враждебность. В Лангедоке Церковь относилась к ним толерантно до 1230 года, но потом их тоже стали преследовать. Сейчас существует несколько объединений вальденсвов в Швейцарии, Италии, и даже в США и Южной Америке.

28] L. ALBARET, L’Inquisition, rempart de la foi ?, Paris, Gallimard, 1998 («Decouvertes», 366) [короткое и ясное представление деятельности Инквизиции историком, который занимается этой темой под руководством J. CHIFFOLEAU].

29] Я хочу напомнить, пользуясь случаем, что знаменитые «катарские замки» не имеют к катарам никакого отношения. Конечно катары там часто укрывались, но они их не строили. Это еще один аспект так называемого катарского мифа. Что касается Монсегюра, то это крепость, построенная в 1205 году на скалистом основании, на высоте более тысячи метров над уровнем моря, в гористом графстве Фуа.

30] Можно прочитать романизированную биографию этого персонажа, принадлежащую перу GOUGAUD, Belibaste, Paris, Seuil, 1982.

31] С бегинов фактически началась рейнско-фламандская мистика. Мы обнаруживаем у них веяние отрицательной дионисийской теологии, которая является одним из наивысших достижений христианской теологии. Хотя средневековые женщины находятся в полной власти мужчин, этих «средневековых самцов», как выражался Жорж Дюби, женщины-бегинки добились признания своей власти – хотя и в духовном смысле, но все же власти, что было незаурядным явлением для лиц женского пола. Без сомнения, это является причиной, почему историография бегинов стала предметом интереса и для феминистических студий. Будучи женщинами, они сумели в Средние Века закрепить за собой определенное социальное поле, а именно поле внутренней религиозности. Будучи мистиками, они развили теологическую мысль в очень спиритуалистической форме влюбленности в Бога – эта теологическая линия развивалась цистерианской школой – и христианской негативной теологии, неоспоримым источником которой является Дионисий Ареопагит, в V-VI- веках.

32] О движении бегинов существует обширная историография. Я ссылаюсь на следующие работы: : B. DELMAIRE, «Les beguines dans le nord de la France au premier siecle de leur histoire» в M. PARISSE, dir., Les religieuses en France au XIIIe siecle, Nancy, 1985, p. 121-162 ; G. EPINEY-BURGARD et E. ZUM BRUNN, Femmes troubadours de Dieu, Turnhout, Brepols, 1988 («Temoins de notre histoire») ; H. GRUNDMANN, Religiöse Bewegungen im Mittelalter, Untersuchungen über die geschichtlichen Zusammenhänge zwischen der ketzeril, den Bettelorden und dern religiösen Frauenbewegung im 12. und 13. Jahrhundert und über die geschichtlichen Grundlagen der deutschen Mystik, Berlin, 1935, reed., Darmstadt, 1961 ; M. LAUWERS, «Paroles de femmes, saintete feminine, l’Eglise du XIIIe siecle face aux beguines», в G. BRAIVE et J.-M. CAUCHIES, dir., La critique historique à l’epreuve, Liber discipulorum Jacques Paquet, Bruxelles, 1989 («Travaux et recherches», 17), p. 99-115 ; E. W. McDONNELL, The beguines and beghards in medieval culture, with special emphasis on the belgian scene, New Brunswick, 1954 ; A. MENS, Oorsprong en betekenis van de nederlandse begijnen en begardenbeweging, Anvers, 1947 ; E. NEUMANN, Rheinisches Beguinen-und Begardenwesen, Meisenheim, 1960 ; J.-C. SCHMITT, Mort d’une heresie, l’Eglise et les clercs face aux beguines et aux begards du Rhin superieur du XIVe au XVe siecle, Paris/La Haye/New-York, Mouton, 1978 ; W. SIMONS, «The beguine movement in the southern low countries. A reassessement», Bulletin de l’Institut Historique Belge de Rome, 59 (1989) p. 63-105. Я позволю себе процитировать мое собственное небольшое исследование о бегинах: B. BEYER RYKE, «La spiritualite des beguines, Trois femmes mystiques du XIIIe siecle : Mechtilde, Hadewijch, Marguerite», Villers, 14 (2000) p. 8-14.

33] G. EPINEY-BURGARD et E. ZUM BRUNN, Femmes troubadours de Dieu, op. cit., p. 11.

34] Тот же упрек будет сделан позже Мейстеру Экхарту. См. B. BEYER de RYKE, Maître Eckhart, une mystique du detachement, Bruxelles, Ousia, 2000, [об отношениях между Мейстером Экхартом и бегинами, см. стр. 48-62; то, что я говорю здесь о бегинах, основывается на выводах данной книги].

35] О Свободном Духе, см. R. GUARNIERI, Il movimento del Libero Spirito, testi e documenti, Rome, Edizioni di Storia e Letteratura, 1965 («Archivio italiano per la storia della pietà», 4) ; Id., «Freres du Libre Esprit», Dictionnaire de spiritualite, V, col. 1241-1268 ; R. E. LERNER, The Heresy of Free Spirit in the Later Middle Ages, Berkeley, University of California Press, 1972 ; R. VANEIGEM, Le mouvement du Libre Esprit, generalites et temoignages sur les affleurements de la vie à la surface du Moyen Âge, de la Renaissance, et, incidemment, de notre epoque, Paris, Ramsay, 1986. Cf. aussi N. COHN, Les fanatiques de l’Apocalypse, Paris, Julliard, 1964 [ed. angl. The pursuit of the Millenium, 1957].

36] Согласно M. d’ALATRI, «Eresie perseguitate dall’ Inquisizione in Italia», The concept of heresy, 1976, p. 211-224. В. VAUCHEZ считает к тому же, что секта братьев и сестер Свободного Духа «существовала всегда только в воображении инквизиторов», что речь идет в итоге об «удобном ярлыке, позволявшем избавиться от недовольных» См. Cf. A. VAUCHEZ, La spiritualite du Moyen Âge occidental, VIIIe-XIIIe siecle, Paris, Seuil, 1994 («Points Histoire», 184) [le ed., Paris, PUF, 1975; это новое дополненное издание издание], р. 168.

37] R. GUARNIERI, «Freres du Libre Esprit», op. cit., col. 1245

38] Что касается интересующего нас периода, то важнейшие документы о нем относятся к таким проблемам: 1 o преследование бегардизма в Страсбурге (1317-1319) Жаном Цюрихским (1306-1328); 2 o инквизиционный процесс дознания, возбужденный в 1322 г. Генрихом II из Вирнебургм (1304-1332) против Уолтер из Голландии и ее товарищей; 3 o еще один процес в 1335 году, организованный пражским инквизитором Галлюсом Ньюхаусом против Іоанна и Альберта из Брно. Можно также сослаться на следующие процессы: в 1332 году, против бегина Швайдница; в 1350 году против Константена из Эрфурта; в 1367 году, снова в Эрфурте, против Йоханнеса Хартманна; и в 1381 году против Конрада Каннлера.

39] См. J. ORCIBAL, «Le miroir des simples âmes et la secte du Libre Esprit», Revue de l’histoire des religions, 1969, vol. 88, P. 35-60.

40] Osservatore Романо, 16 июня 1946.

41] См. Cf. A. VAUCHEZ в M. MOLLAT du JOURDIN et A. VAUCHEZ, dir., Un temps d’epreuves (1274-1449) : Histoire du christianisme des origines à nos jours, t.VI, Paris, Desclee/Fayard, 1990, p. 339-340.

42] Враждебность против бегинов начинается с конца XIII-ого века и начала XIV-ого века, см. J.-C. SCHMITT, op. cit. Белое духовенство и верующие видели в них тунеядцев, нищих, конкурентов.

43] Создаются также религиозные организации набожных светских людей, как мужские так и женские. Это делалось для светских людей, желающих вести христианскую жизнь, не порывая тем не менее, с семейной и профессиональной жизнью. Первые религиозные ассоциации этого типа появляются в XII веке.

44] О Маргарите Порет, см Femmes troubadours… , p. 174-213. О тексте Зерцала, см. R. GUARNIERI, Il movimento del Libero Spirito, testi e documenti, Rome, Edizioni di Storia e Letteratura, 1965 («Archivio italiano, per la storia della pietà», 4), p. 501-708. О переводах средневековых латинских текстов на французский язык (ed. Romana Guarnieri), см. Margaretae Porete, Speculum simplicium animarum, ed. P. VERDEYEN, Turnhout, Brepols, 1986 («CCCM», 69). Существуют также другие французские переводы, см. Le Miroir des âmes simples et aneanties, trad. M. HUOT de LONGCHAMP, Paris, Albin Michel, 1984 («Spiritualites vivantes», 147); Le Miroir des simples âmes aneanties, trad. C. LOUIS-COMBET, pres. E. ZUM BRUNN, Grenoble, Jerôme Millon, 1991. M. BERTHO, Le Miroir des âmes simples et aneanties de Marguerite Porete, une vie blessee d’amour, Paris, 1993. См. A. HOLLYWOOD, «Suffering Transformed : Marguerite Porete, Meister Eckhart, and the Problem of Women’s Spirituality», в B. McGINN, dir., Meister Eckhart and the Beguine Mystics : Hadewijch of Brabant, Mechtilde of Magdebourg, and Marguerite Porete, New York, Continuum, 1994, p. 87-113 ; M. LICHTMANN, «Marguerite Porete and Meister Eckhart : The Mirror for Simple Souls Mirrored», в Meister Eckhart and the Beguine…, p. 65-86; L. RICHIR, Marguerite Porete, une âme au travail de l’Un, Bruxelles, Ousia, 2002 («Figures illustres».

45] О процессе Маргариты Порет, см. P. VERDEYEN, «Le proces d’inquisition contre Marguerite Porete et Guiard de Cressonessart (1309-1310)», Revue d’histoire ecclesiastique, 1986, vol. 81, nol-2, p. 47-94.

46] R. I. MOORE, La persecution, op. cit., p. 82.

перевод с франц. Наталии Дульневой

Катаризм – это религия спасения, основанная на Книге Откровения. Её святым Писанием является Библия, и особенно Евангелие от святого Иоанна, а ее посланием – послание Христа и Его апостолов. Она никогда не претендовала ни на что другое, кроме как быть аутентичной формой христианства.

Однако в своём ответе на проблему Зла, эта форма христианства оказалась несовместима с ортодоксией Римской Церкви. Катаризм говорил о двух вечных и антагонистических началах творения – благом и злом принципах. Этот дуализм, и многие другие его положения, казались чем-то внешним, чуждым христианству, и Рим постановил искоренить этот феномен путём ужасных репрессий. С 11 по 15 столетие по всей Европе, и особенно в Лангедоке, тысячи мужчин и женщин умерли за веру катаров. Но всё же Запад не знал более прекрасного послания христианской любви со времен апостолов…


Религия спасения

Катаризм – это религия спасения, основанная на Откровении. Его священной Книгой является Новый Завет. Его молитвой является «Отче наш». Посланцем Бога и носителем Откровения является Христос и только он один. Спасение достигается через аскезу и крещение. Таким образом, катаризм является христианством; он никогда не был и не желал казаться ничем иным; он никогда не ссылался на источники других религий; более того, он претендовал на то, что в нём содержится аутентичное учение Христа.

Однако, интерпретация катарами Святого Писания было несовместимо с Римской ортодоксией. Катары не верили ни в крещение водой, ни в Евхаристию, ни в таинства католической Церкви. Это было христианство без искупительной роли Страстей, без Страшного Суда и без воскресения в телах. Их теология, литургия, моральное учение и основы догматики были абсолютно противоположны католическим. Их дуализм казался возрождением манихейства – религии, основанной в третьем столетии нашей эры персидским пророком Мани. Как бы там ни было, это «иное» христианство подавалось как нечто чуждое западному миру и угрожающее как догматике, так и структуре официальной Церкви, которая с 10 по 15 столетие обрекла катаризм на ужасные репрессии и фактически добилась того, что он был стёрт с лица земли.


Как мы можем что-либо знать о катаризме?

Катаризм известен по трём категориям исторических источников.

Прежде всего, это писания самих катаров. Они должны были быть очень многочисленны, однако, преследования привели к тому, что почти все они были уничтожены. Тем не менее, в наши руки попали два богословских трактата и три ритуала. Один из этих трактатов, сохранившийся во Флоренции, является латинским манускриптом, датированным около 1260 года, и представляет собой резюме фундаментального труда, написанного катарским доктором Джованни де Луджио, из Бергамо, около 1230 года: Книга о двух Началах. Другой трактат, обнаруженный в Праге в 1939 году, является латинской копией анонимного манускрипта, первоначально написанного на языке ок в начале 13 столетия, автором которого был очевидно «совершенный» Бартомью из Каркассона. Оба эти документа чрезвычайно ценны для изучения дуалистической теологии. Такими же ценными являются три ритуала для изучения литургии: Латинский Ритуал из Флоренции, Провансальский Ритуал, сохранившийся в Лионе и содержащий полный перевод Нового Завета на окситан, используемый катарами Лангедока, и еще один Ритуал на окситан, находящийся в Дублине. Каждый из этих документов датируется приблизительно 1250 годом. Следует также упомянуть о нескольких апокрифических писаниях, то есть о неортодоксальных христианских текстах, не содержащихся в каноническом Писании. Прежде всего, это «Видение Исайи», старинный текст, используемый еще богомилами, и «Вопросы Иоанна», текст, переданный богомилами итальянским катарам около 1190 года.

Очень полезными для нас являются также полемические работы, анализирующие и пытающиеся опровергнуть катаризм, принадлежащие перу католических теологов. Нам известно более тридцати таких произведений, написанных в конце 12 и в 13 веке, правда, не все они имеют одинаковую ценность и важность. Многие из них не пытались исказить описываемую ими религию, наоборот, они часто предупреждали читателей о том, чтобы те не верили досужим вымыслам о катаризме, распространяемым уже в их время. Их интересовали серьезные доктринальные вопросы, которые они детально исследовали с большой интеллектуальной честностью, хотя их отношение к катаризму крайне враждебно: особенно это касается «Liber contra Manicheos» бывшего вальденса, обращенного в католицизм, Дюранда де Хуески, «Summa quadrapartita» Алана Лилльского, написання в Монпелье или “Summa adversus catharos” Монеты Кремонского. Кроме того, не следует забывать о работе Райнерия Саккони, бывшего Совершенного катаров, обращенного в католицизм и ставшего доминиканцем и инквизитором. По крайней мере, он знал о катаризме не понаслышке.

И, наконец, последняя группа документов - это источники юридического характера, то есть показания и допросы, собранные инквизицией по всей стране, начиная с 1234 года. По ним очень подробно можно проанализировать ситуацию в Лангедоке - около 7000 сохранившихся показаний говорят нам о 40 000 верующих и более 1000 Совершенных. Большинство из этих источников до сих пор не опубликовано (за исключением реестров инквизиторов Жака Фурнье и Жоффре д’Абли). Именно там содержится огромное количество информации о социальной жизни того времени и о том, что представляло собой сформированное катарами общество. Что же касается доктрин, верований и ритуалов, то данные инквизиторов только дополняют предыдущие источники. В любом случае, знакомясь с этими документами, можно без особых затруднений увидеть и обстоятельства жизни людей, и их мнения, и даже то, в чем они говорили правду или лгали. В одном из показаний приводится например, даже молитва верующих катаров Лангедока: “ Paire sant, Dieu dreyturier de bons speritz…” (Отец Святой, Боже правый добрых духов).


Тайна происхождения

За последние сорок лет, в основном благодаря работам Арно Борста, Жана Дювернуа и Рене Нелли, которые проводили исторические исследования, используя неизвестные ранее источники или более критически анализируя те, которые уже использовались. Вследствие этого не только усовершенствовались наши знания о катаризме, но и наше представление об этом явлении претерпело значительные изменения. Хотя тайна происходжения катаризма до сих пор не раскрыта, мы больше не можем считать катаризм прямым наследником Персидского манихейства, развившегося через посредничество различных еретических сект, таких как павликиане или мессалиане. Если катаризм и совпадает с манихейством по некоторым пунктам, это не значит, что он от него происходит. Концептуальный универсум катарских текстов абсолютно чужд как понятийному словарю, так образам и мифологии манихейских писаний. Определенная часть фундаментальних верований, разделяемых катаризмом, старше манихейства. Возможно, как манихейство, так и катаризм, почерпнули некоторые из своих идей у гностических христианских сект, к одной их которых Мани первоначально принадлежал. Это относится, например, к идее о двух противоположных творцах-началах; или о том, что душа является «не-созданной», а частью божественной субстанции, излитой в бренный мир, узницей Материи и Времени, забывшей свою истинную природу; или о том, что спасение достигается через своего рода просвещение, знание. Все это существовало у гностиков еще до возникновения манихейства и до катаров. Таким образом, вместо того, чтобы искать гипотетическое влияние манихейства на происхождение катаризма, современные исследователи обращаются к некоторым тенденциям первого христианства, которое, не ассимилировавшись полностью с гностицизмом, все же испытало на себе значительное влияние гнозиса, особенно в области прочтения и интерпретации Нового Завета. К примеру, некоторые Отцы Церкви, особенно Ориген из Александрии (2 столетие), тоже приложили руку к формированию и развитию религиозной системы катаризма.

Следует также учесть, что современная историческая наука считает само собой разумеющимся то, что болгарское богомильство 11 века и катаризм, известный в Западной Европе с 12 по 14 век - это одна и та же религия. Так называемый богомильский «Папа» из Константинополя, Никита, председательствовал на катарском соборе в 1167 году в Сан-Фелис-де Караман, возле Тулузы.


От катаров к альбигойцам. Церковь Друзей Божьих

В течение долгого времени считалось, что термин «катары» происходит от греческого “Katharos”, что означает «чистый». Сегодня нет сомнений, что сами катары никогда себя так не называли. Этот термин по отношению к ним употреблялся только их врагами, и, как мы можем судить, использовался в оскорбительном смысле немецким монахом Экбертом из Шонау, впервые упомянувшим его в своих проповедях в 1163 году. Через тридцать пять лет католический критик Алан Лилльский пишет, что им давали такое прозвище от латинского слова “catus” - кот, потому что, «как о них говорят, когда Люцифер является им в образе кота, они целуют его в зад…» Это оскорбление объяснялось тем, что катары, как мы увидим дальше, приписывали творение видимого мира принципу Зла, а во многих средневековых традициях, особенно в Германии, кот был символическим животным Дьявола. Распространялись слухи, что если катары считают, будто мир создан Дьяволом, то они и поклоняются ему в образе кота, - хотя на самом деле катары как никто были далеки от поклонения Дьяволу. Следует заметить, что средневековое немецкое слово Ketter, означающее «еретик», происходит от слова Katte - «Кот» (в современном немецком языке Ketzer и Katze). Дуалистам также давали и другие прозвища: если в Германии их называли «катарами», то во Фландрии «попликанами» и «пифлами», в Италии и Боснии «патаренами», на Севере Франции - «буграми» или «булграми» - особенно оскорбительное выражение, которое означало не только «болгары», но часто являлось синонимом слова «содомиты». Но им давали также и необидные прозвища. Например, в регионе Ок их часто называли «ткачами», потому что они предпочитали эту профессию. Использовали также региональные обозначения: «еретики из Ажена, Тулузы, Альби…» Последнее слово, вместе со словом «катары», приобрело огромную популярность, и с течением времени, слово «альбигойцы» стали эквивалентом слова «катары», и им стали называть людей, проживающих далеко от региона Альбижуа…

Однако сами себя катары называли «христиане» и «добрые христиане». Обычные верующие иногда называли их «совершенными», «добрыми людьми», но особенно часто употреблялось слово «друзья Божьи», о чем очень много свидетельств в Лангедоке 13 столетия. Это был буквальный перевод славянского слова «богу-мил». Так что будет абсолютно справедливо и в соответствии со словарем того времени называть эту дуалистическую Церковь, известную как «богомилы» на Балканах и «катары» на Западе, «Церковью Друзей Божьих».


«Мир» и «Царствие»

Если в катаризме присутствует дуализм двух начал, то это, без сомнения, и прежде всего дуализм двух творений. Вся остальная их система покоится на том, что для катаров было непререкаемым атрибутом жизненного опыта: существование двух категорий противоположных реальностей.

С одной стороны, это спиритуальное бытие, невидимое и вечное: это Царствие благого Бога, «правого Бога», «живого и истинного Бога», «Бога справедливости и правды», из которого души исходят путем эманации, «как лучи из солнца». Царствие - это «новая земля и новое небо», о котором говорится в Откровении Иоанна Богослова: «новое» - означает «иное», абсолютно отличное от того, что есть на видимой земле и в небесах.

С другой стороны, видимый Мир, соединение материальной и временной реальности, преходящий, обреченный на порчу и разрушение. Именно в этом Мире появляется Зло: кровь и плоть обречены на страдание, болезни, смерть; здесь, в этом материальном мире, становятся возможными горе, несчастья и бедствия. Иоанн сказал, что Мир «лежит во зле».

Можно привести очень много цитат из Нового Завета, которые катары использовали в доказательство фундаментальной оппозиции Мира и Царствия. «Все видимое преходяще, а невидимое вечно», «Земля и небо прейдут, а Слово Мое не прейдет», «Царство Мое не от мира сего», «Я не от мира» и т.д.

Но обе эти категории реальности, сталкиваясь лицом к лицу, не являются равноценными. Только Царствие есть абсолютным Бытием, потому что оно фактически совпадает с Богом, сущностью которого являются Любовь и Милосердие. Что же касается Мира, то он преходящ и суетен, и философски говоря, он как бы вообще не существует. Какой смысл в существовании и жизни, если они не вечны? Таким образом, Мир - это на самом деле Ничто. Это давало возможность катарам придать метафизическую интерпретацию словам святого Павла «без любви я ничто», в которой католики видели только моральный смысл. Для катаров слова «без любви я ничто» означают также: если во мне нет этой частицы божественной субстанции, которая является любовью, то я тогда - всего лишь сгусток плоти и крови, обреченных на смерть, принадлежащих этому Миру, и вследствие этого, принадлежащих Ничто.


Теология двух начал

Катары не могли согласиться с тем, что одно и то же Бытие сотворило нетленное Царствие, где нет места для Зла, и преходящий Мир, отягощенный Злом. Это привело их к признанию двух различных и противоположных начал творения.

Этот фундаментальный для катаризма принцип базируется на трех типах аргументов. • Аргументы чисто формальной логики, взятых из Аристотеля: «Противоположные начала противостоят друг другу. Добро и Зло - это противоположные принципы. Следовательно, они содержат и противоположные начала». И созвучно этому аргументу они цитировали Евангелие от Святого Матфея: «Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые; не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые».

• Аргументы из Писания. При этом они ссылались на третий стих первой главы Евангелия от Иоанна: “Per ipsum omnia facta sunt, et sino ipso nihil factum est”. Католики переводили это как «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть». Но катары считали этот перевод неверным из-за многозначности греческого оригинала и латинского перевода. Они переводили «Без Него Ничто стало быть». То есть, весь видимый мир. Фактически здесь все дело в том, можно ли придать латинскому слову «nihil» в данном контексте грамматическое, и лексическое значение существительного (в русском переводе это трудно продемонстрировать). Нет, говорили католические доктора. Да, говорили катарские доктора, и приводили множество цитат из Нового Завета, где слово ничто действительно употребляется как существительное, и в том числе цитируемый выше отрывок из св. Павла. Но тут они наталкивались на одну трудность: Иоанн говорит, что Бог сотворил Все; как можно тогда вообразить иное Творение, которое может существовать Без Него, даже если это Ничто? На это катары отвечали, что слово Все не всегда имеет одно и то же значение в Новом Завете: когда Иоанн говорит, что Бог сотворил все, это следует понимать как невидимый универсум, Благое Творение (omnia invisibilia): но существует также еще и видимый универсум (omnia visibilia), к которому Бог не имеет отношения. В доказательство они приводили то, что в Писании часто говорится «Все - суета». Но тогда мы не можем говорить об одном и том же «все», потому что Бог не может создать суетный универсум. Таким образом, существует Злое Творение, и оно имеет свое собственное начало.

• Третий аргумент является экзистенциальным: это был чисто моральный, этический отказ признавать и верить в то, что бесконечно добрый Бог может создать условия, позволяющие существовать Злу, то есть материю и время, иными словами, Мир. Для католиков Бог был прежде всего всемогущим, и Зло могло быть частью его тайного замысла. У катаров была своя иерархия божественных атрибутов.

Конечно Бог является всемогущим, говорили они, но только и исключительно в Благе, потому что Его всемогущество ограничено Его бесконечной добротой. Поскольку Он есть Любовь, Он не может быть Злом или творить зло, не противореча самому себе и не отрицая самого себя.

Следовательно, мы можем предположить, что существует отдельное от Бога начало Мира, где существует Зло. Это начало «несотворенное» и единовечное с Благим Богом. Но это не «истинный Бог». Он ни в коем случае не может быть даже сравним с Богом. Это - Князь князя мира сего, Князь Тьмы, Враг. Кроме того, он не имеет абсолютного существования, принадлежащего только Благому Богу. Это негативное, деструктивное, разрушительное начало, а не «творческое» в подлинном смысле этого слова. Под его «творением» следует понимать только бесконечные попытки разрушить Благое Творение. Столкнувшись с Духом, он «изобретает» или «привлекает, использует» Материю, чтобы заставить Дух пасть: столкнувшись с Вечностью, он «изобретает» Время, чтобы все имело свое начало и конец. Его главная цель - разрушить Царствие и сделать так, чтобы оно было поглощено Миром, то есть, фактически, «сведено к ничто». Эта сила, противоположная Богу, в каком-то смысле является Его оборотной стороной, но не в коем случае не равной Ему, ни в области ценностей, ни в Бытии.

Вот каким образом катары рассматривали реальность Зла и «отягощенность» им мира.


Миф о падении.

Своей душой человек участвует в Царствии Духа, в Добром Творении; в своем теле он живет в Мире, в злом Творении. Это, как говорили катары, «смешение двух натур». И произошло все это из-за «великого Возмущения», то есть, Падения, которое катары объясняли с помощью нескольких мифов. Некая эманация Злого Начала, которую можно назвать Сатаной, Люцифером или Дьяволом, явилась искушать духов, с целью нанести удар по Благому Богу. Некоторые из этих духов соблазнились и добровольно пошли за Дьяволом, а некоторые были обмануты им. Тогда Проклятый сделал для них «одеяния из плоти», чтобы иметь возможность пленить их и поселить их на «земле забытья», чтобы они забыли и о своем происхождении, и о своей «небесной отчизне». Но тем не менее, у каждой души остался в Царствии ее небесный двойник, ее ангел-хранитель, который катары называли Духом. Спасение для них заключалось в воссоединении души и ее Духа.

Известно, что на вопросы относительно Падения различные течения в катарской Церкви отвечали по-разному: для некоторых Дьявол действовал без ведома Бога: так считали «абсолютные» дуалисты; для иных - с ведома Бога («умеренные» дуалисты). Но когда мы говорим о внутреннем единстве этой системы, то подобные различия являются второстепенными, а доктринальные различия часто были инспирированы оригинальными идеями отдельных личностей. По-видимому, подавляющее большинство катаров были абсолютными дуалистами. Особенно это заметно в регионе Лангедока.


Спасительное знание.

Можно, конечно, сделать вывод, что для катаров спасение души состояло в освобождении из плотской тюрьмы и воссоединении с Царствием. Но смерть, считали катары, не может автоматически освободить душу от тела, представить ее на Суд Божий, где решается ее судьба - быть ей посланной в Рай или в Ад на веки вечные (в такое они вообще не верили ни в каком виде): нет другого Ада, чем этот мир. Душа не может достичь воссоединения с Богом, пока она не покается, не осознает своей божественной природы, не узнает правды, которую принес ей Посланец Божий, призванный освободить людей: Христос. Только крещение, основанное Христом, может дать это знание. Потом с помощью аскезы можно подготовить свою душу к освобождению. Если человек не получил крещения, или не был готов к нему, его душа переселяется в другое тело. Разве святой Павел не говорил, что он уже умирал?.. Души могут переселяться не только в тела людей, но и в животных: катары считали, что тела животных тоже были тюрьмами для падших небесных духов.

Спасительное знание - это гнозис, оно дается только Духом Святым. В своем Ритуале катары пишут, что они получили это от самого Христа, и со времен Апостолов это знание передается путем возложения рук. Дух пребывает в тех, кто уже получил его, и кто может передать его другим. Именно это было для катаров истинным крещением; этот обряд передачи знания через контакт, в противоположность крещению водой, которое установил Иоанн Креститель, и которое является очищением, оно «смывает», но «ничему не учит». Кроме того, Иоанн Креститель сказал: «…но Идущий за мною сильнее меня…он будет крестить вас Духом Святым и огнем...» И есть много примеров тому, как Христос возлагал руки на других. Катары называли это «крещением огнем» (в противоположность «крещению водой») или «духовным крещением». Символизм здесь очень четкий: ведь Святой Дух сошел на Апостолов именно в виде огненных языков. Этот обряд также называли Утешением, “consolament” на языке ок, “consolamentum” в латинских текстах, потому что именно Параклит, Дух-Утешитель несет с собой знание, l’entendensa del be, постижение Добра на языке ок, что фактически является эквивалентом «Знания Высшего Блага» у гностиков. Так происходит мистический брак, мистическое соединение плененной в теле души с Духом, находящимся в «Небесах», так душа «получает» свой Дух, так Дух приходит искать душу, или, по крайней мере, указать ей путь, который она должна пройти, чтобы с ним воссоединиться. Если Зло побеждает во Времени, то лишь Добро способно победить в Вечности: все души освободятся и все (Доброе) творение будет спасено.


Христос как посланник.

Естественно, что представление о Христе у катаров и католиков отличалось. Его миссией было не искупление. Бог послал Его, чтобы Он напомнил людям об Истине, а не искупил грехи человечества своей смертью.

Однако у катаров не было единого мнения по этому поводу. Иногда они называли Христа Богом, единосущным с Отцом. Иногда они называли Его творением Божьим, усыновленным Богом, и находящимся ниже Бога. Некоторые катары таким образом, признавали Троицу, а некоторые нет.

То же можно сказать и о Воплощении Христа. С их точки зрения, Христос имел только «образ и подобие человеческие», ведь, как свидетельствуют многие отрывки из Евангелия, Христос появляется и исчезает, ходит по воде и т.д. Не имея человеческой плоти, он не умер на кресте по-настоящему. Но некоторые из них верили в то, что у него была плоть, и что он по-настоящему умер на кресте. К тому же все катары с большим уважением относились к Страстям Христовым, считая их исторической случайностью, победой Зла во Времени, но не в Вечности, и они говорили об этом в своих проповедях. Более того, именно поэтому они отказывались почитать Распятие, орудие пытки: «Если бы повесили твоего отца, - говорили они, - стал бы ты почитать веревку, которая принесла ему смерть?»

Все чудеса Христа они толковали исключительно в спиритуальном и символическом смысле, но никогда не в материальном. Когда Христос исцелил слепого своей слюной, это следует понимать в том смысле, что он дал ему возможность прозреть духовно, а не физически, что он сделал его восприимчивым к знанию. То же и с Тайной Вечерей: хлеб и вино, которое он разделил между своими учениками, были Его телом и кровью исключительно в духовном смысле: то есть, Его посланием, Его Словом (что логично, поскольку, Христос был Словом, и тело и кровь Его, следовательно, были Словом). Таким образом, катары не верили в реальное присутствие Тела Христова в облатке, и считали католическую Евхаристию чистым идолопоклонством. Но это не мешало им самим преломлять хлеб в память о Христе, но они делали это в Его воспоминание, как писалось в Евангелии. Это был акт почитания, уважения, а не причастие в католическом смысле.


«Совершенные» и «верующие».

Духовное крещение путем наложения рук, “consolament” , было единственным таинством катаров. Оно было доступно только взрослым, потому что для крещения необходима была сознательная вера, свободный выбор, ясное, четко сформулированное согласие: катары отвергали крещение маленьких детей, которые не понимают значения таинств.

Мы уже рассмотрели функцию крещения как средства Спасения. Теперь для того, чтобы увидеть, в каких обстоятельствах оно происходило, мы должны уяснить, что так же, как и католики, катары делились на обычных верующих и служителей Церкви.

Первые назывались «верующими», или, как говорят нам документы инквизиции, «верующими в еретиков». Служители, члены катарского клира, одни имели право называться «христианами», «добрыми христианами», «добрыми людьми» или «Друзьями Божьими». Именно их историки часто называют «Совершенными». Это неплохое слово, но следует сказать, что сами себя они тоже никогда так не называли. Это инквизиторы называли «совершенными еретиками» всякого, получившего крещение духом, что означало на их сленге «конченые еретики», и не придавали слову «совершенный» позитивного значения.

Простой верующий не получал крещения, кроме как на смертном одре, чтобы «достичь хорошего конца». Он готовился к крещению путем общения с Совершенными и обучения истинам Евангелия всю свою жизнь. Очень важно было, чтобы человек, желающий получить крещение на смертном одре, был способен говорить, сознательно отвечать на вопросы и произносить молитвы. Людям, находящимся, к примеру, в коме или без сознания, крещение не уделялось. Но когда войны и преследования увеличили опасность насильственной и внезапной смерти - как, например, во время осады Монсегюра - верующие заключали с Совершенными соглашение, называемое convenenza (в буквальном переводе пакт). Они заранее просили крестить их, даже если они будут смертельно ранены; в таком случае лица, находящиеся без сознания, могли быть крещены; «даже если я уже не смогу говорить, но в моем теле все еще сохранится дыхание жизни», как говорит текст, предписанный convenenza.

Будучи крещением умирающих и соборованием одновременно, “consolament” было также и таинством посвящения, если верующий желал стать Совершенным, ощутив в себе призвание, и не хотел дожидаться, пока смерть не постучит в двери, чтобы спастись. Тогда он проходил послушничество в общине Совершенных, которое продолжалось до трёх лет. Это было духовное обучение, изучение Святого Писания и практическая подготовка к очень суровой жизни, которую он обязывался вести после своего посвящения, чтобы быть достойным служения Богу: пастырское служение, помощь верующим, проповеди, уделение крещения умирающим, работа, в том числе и физическая, жизнь в общине и послушание правилам.

Теоретически, поскольку ритуал был один и тот же, простой верующий, который получил «утешение», потому что был серьезно болен и боялся умереть, но потом выжил, мог не возвращаться к прежней жизни, а продолжать свою жизнь в качестве Совершенного. На практике, давшие ему «утешение» Совершенные делали все возможное, чтобы уговорить его остаться с ними, но если у него не было призвания, его не заставляли это делать. «Получивший утешение», но выживший, мог вернуться к жизни простого верующего и получить другое крещение на смертном одре. Известно несколько случаев, когда «утешенные» отказывались от пищи и умирали голодной смертью, если начинали выздоравливать (так называемая «endura» или «пост» на языке ок). Однако такие случаи наблюдаются только в 14 веке, когда Совершенных почти не осталось, и верующие боялись, что об их крещении стало известно Инквизиции, или что они больше никогда не встретят Совершенного, и не будут иметь шансов получить второе крещение. Однако подобное самоубийство никогда не было ритуальным и никогда не предписывалось катарской Церковью, хотя враги катаров постоянно обвиняли их в этом, и долгое время люди считали, что катары поощряли самоубийства.

Со своей стороны, инквизиция не делала разницы между просто «утешенными» и «посвященными». Всякий, получивший “consolament” был, с их точки зрения «конченым еретиком», и должен был либо отречься, либо закончить свою жизнь на костре.


Литургия крещения.

Тот, кто уделяет крещение, сам должен быть Совершенным, потому что для передачи крещения, нужно самому иметь его. Крещение-посвящение происходило в присутствии других Совершенных, а также родственников и друзей посвящаемого - мужчины или женщины. Неофит должен был ответить на все вопросы, а потом, после того как все присутствующие Совершенные выражали своё согласие на это крещение, он или она давали обет следовать «правилам правды и справедливости» и «отдаться Богу и Церкви Добрых Христиан». Если он или она были связаны супружескими узами, то супруг или супруга посвящаемого торжественно освобождали их от всех супружеских обязанностей. После ритуальной проповеди, исповеди и покаяния в грехах наступала церемония передачи «традиции», то есть «Книги и Молитвы Господней», а именно Нового Завета и молитвы «Отче наш». Неофит становился на колени перед столом, покрытым белой скатертью. Тот, кто совершал крещение, возлагал ему на голову Новый Завет, а все присутствующие Совершенные возлагали на него правые руки. Тогда совершающий крещение произносил “Benedicite”, трижды “Adoremus”, семь раз “Pater”, и еще трижды “Adoremus”. После чтения Евангелия от святого Иоанна еще трижды повторяли “Adoremus” и завершали словами Прощения.

В случае крещения умирающего, если человек чувствовал себя очень плохо, церемония могла быть сокращена. Больной мог получить “consolament” не вставая с постели. Во время преследований - а в Лангедоке это время начинается с введения инквизиции с 1230-х годов - утешение давалось подпольно, тайно и преимущественно ночью, в присутствии только двух Совершенных, уделяющего крещение и его компаньона, soci, преданных служителей запрещенной Церкви.


Работа и аскеза.

Правила обязывали Совершенных, как мужчин, так и женщин, работать и жить плодами своих трудов, как требовал того святой Павел: «Не работающий да не ест». Ни для кого, в том числе и для лиц аристократического происхождения, не делалось никаких исключений. Совершенные занимались разными профессиями: делали обувь, шляпы, иголки, ковры, нанимались на сезонные работы в сельском хозяйстве, были ткачами, подражая святому Павлу, который делал шатры. В Лангедоке Совершенные очень часто были врачами. Женщины преимущественно шили, пряли, вязали, работали и руководили мануфактурами, производящими атрибуты модной женской одежды: вуали, рубахи, перчатки.

Совершенные должны были жить и путешествовать как минимум по двое. Они были одеты в черные или синие одежды. Мужчины часто носили бороду, по крайней мере, в мирное время, чтобы отличаться от мирян. Религиозные обязанности катаров были многочисленны. На практике аскетизм катаров не отличался от очень ригористических правил обычных монашеских орденов. Но в отличие от католицизма, их аскеза являлась не только отрешением от мира, чтобы лучше служить Богу, она имела метафизическую ценность.

Прежде всего были запрещены все продукты животного происхождения: мясо, жир, яйца, молоко, масло, сыр. Причины для этого были довольно сложными. Христос сказал: «Не убий». Поэтому они не убивали животных. Каждое животное могло быть душой, ожидающей спасения. Кроме того, остальные продукты животного происхождения происходили от копуляции, которая была дьявольской по своей природе и, согласно господствующим тогда представлениям, мешали душе очиститься от мира, привнося в тело страсти, а в душу - мирские стремления. Но рыба была позволена, так же как она позволяется католикам по пятницам и во время поста.

Совершенные, мужчины и женщины, трижды в год обязаны были соблюдать строгие посты, преимущественно перед Пасхой, Пятидесятницей и Рождеством. Кроме того, по понедельникам, средам и пятницам они также постились, употребляя только хлеб и воду. Это суровое воздержание впечатляло современников и вызывало их уважение.

Следующим абсолютным правилом было целомудрие. Это не был вопрос целибата: сам телесный акт был изобретением дьявола и привязывал человека к миру, откладывая освобождение его души. Именно для того, чтобы множить «темницы плоти», Князь мира сего создал разницу в телах и возможность телесного соития. Телесный союз, таким образом, был в принципе греховным, и никакое таинство не могло сделать его священным. Поскольку католическая Церковь заявляла, что может освятить телесный акт через таинство брака, катары заявляли, что она действует как сводница. Эти правила были столь строги, что Совершенные не могли прикоснуться к представителю противоположного пола и должны были избегать ситуаций, когда они непроизвольно могли задеть лицо противоположного пола.


Правила справедливости и правды.

Тот, кто получил крещение, должен был придерживаться правил справедливости и правды, следовать Евангелию и учению Христа буквально и без всяких исключений. Клятвы были абсолютно запрещены («А Я говорю вам: не клянись вовсе» - Мт. 5,34). Запрещалось сознательно лгать, даже если Совершенный попадал в руки инквизиции и был приведен на допрос. Тем не менее, некоторые из них избегали выдавать всю информацию, прибегая к умалчиваниям и уклончивым ответам. Не менее абсолютным был запрет на убийство («Не убий»), даже в случае самозащиты. Этот запрет распространялся на всех животных, кроме рыб и земноводных. Отказ зарезать цыпленка привел многих Совершенных на костер.

Катары отрицали светское правосудие («Не судите и не судимы будете…») Вместе с запретом на убийство, эта заповедь сделала их защитниками ненасилия и врагами смертной казни и пыток. Если катары обнаруживали, что их верующие виновны в убийстве, им предписывали креститься и в качестве покаяния стать Совершенными. Так было в случае с Белибастом, последним известным в Лангедоке Совершенным, сожженным инквизицией в 1321 году. Если между верующими возникал конфликт, то они предпочитали обращаться не в суд, а к Совершенному, который становился арбитром между ними и решал дело полюбовно.

Но самым страшным грехом катары считали трусость, и мужество перед лицом смерти и мучений считалось у них превыше всех добродетелей. Принявший крещение, давал обещание не отрекаться от веры, даже под страхом смерти на костре.

Нарушение правил было чрезвычайно серьезным событием, потому что, освобожденный крещением от Зла, Совершенный полностью отвечал за свои действия. Если он согрешил, то получал прощение только после долгого и тяжелого покаяния, а иногда даже после повторного крещения.

Касательно обычных верующих, то будучи в когтях Зла, они абсолютно не могут не грешить. Получалось, что это как бы Дьявол грешит вместо них и заставляет их грешить. То есть на самом деле грехом для них считались серьезные сознательные проступки: ложь, убийство, предательство. Живя в мире и подчиняясь мирским правилам, верующие не отвечали за склонности своей плоти и свои страсти. Поэтому верующие не обязаны были следовать образу жизни Совершенных. Они, так же как и все, женились и имели детей, ели мясо, воевали и т.д. Но они должны были иметь веру, слушать проповеди Совершенных и пытаться жить добродетельно: не делать никому зла, не лгать, не убивать, не совершать насилия, не красть и тому подобное, таким образом, готовя себя к принятию крещения на смертном одре. Церковь катаров отвечала за их души, помогала им очиститься и ожидала, когда их души пробудятся и станут готовы принять крещение. Простые верующие тоже имели многочисленные обязанности по отношению к Церкви. Встречая Совершенного или Совершенную, они должны были исполнить ритуал melhorier на языке ок или melioramentum на латыни, который инквизиторы называли adoratio, почитание: трижды поклониться до земли, стоя на коленях, и говоря Benedicite, благословите. Совершенный должен был отвечать ему: «Пусть Бог благословит тебя, пусть сделает из тебя хорошего христианина и приведет тебя к счастливому концу».

Верующие обязаны были посещать проповеди и присутствовать на церемониях Церкви, - а они все были публичные, и заканчивались Поцелуем Мира, когда все присутствующие обменивались ритуальными поцелуями: женщины между собой, мужчины между собой. Верующие разделяли трапезу с Совершенными и Хлеб Святой Молитвы, благословенный и преломленный служителем, присутствующим на трапезе, в память Тайной Вечери Иисуса Христа.


Церковь и общество катаров.

Катарская Церковь была организованной Церковью. Был ли у них титул, подобный католическому «папе», то есть, существовал ли верховный глава, координирующий как западноевропейские диоцезии катаров, так и богомильские Церкви на Балканах? Некоторые источники сообщают, что Никита в 1167 году был таким «еретическим папой». Однако здесь столько противоречий и неясностей, что вряд ли можно позитивно ответить на этот вопрос. По крайней мере, современный уровень исследований не дает на него ответа.

Точно известно, что существовали поместные Церкви. Четыре Церкви Лангедока были созданы в 1167 году: Ажен, Альби и Каркассон и Тулуза. Пятая Церковь, Разе, была создана в 1226 году. В Италии нам известны Церкви Децензано, Конкореццо, Баньоло, Виченце, Флоренции и Сполете. На Балканах были Церкви Болгарии, Драговицы, Мелинги и Далматии. Каждую Церковь возглавляли епископ и двое коадьюторов: Старший Сын и Младший Сын. После смерти епископа Старший Сын становился Епископом, Младший - Старшим, а нового Младшего Сына избирали. Диаконы отвечали за более мелкие территории. Нам известны имена восьмидесяти катарских епископов, коадьюторов и диаконов, которые исполняли свое служение на протяжении 13 столетия.

Совершенные жили общинами (с соблюдением разделения полов), называемыми «Домами» и возглавляемыми Старшими или Приорами. Эти дома были и мануфактурами, и семинариями, где послушники учились какой-либо профессии и проходили моральное и догматическое обучение, чтобы впоследствии принять крещение, если община находила их достойными этого.

Кроме большого количества времени, посвящаемого работе, Совершенные были обязаны уделять очень много внимания молитвам и проповедям, разъясняя верующим значение Нового Завета (и прежде всего Евангелия от Иоанна). Между 1200 и 1250 годом в Лангедоке известно около тысячи Совершенных. Многие из них ходили от дома к дому, проповедуя где придется: в общине, в частном доме, на площади, в поле или в саду. А во время преследований - в лесах, в подвалах или других тайных укрытиях.

Каждый месяц община Совершенных должна была проводить церемонию Servici или Apparelhament на языке ок. Все Соврешенные должны были исповедоваться и каяться в грехах перед диаконом. Верующие могли присутствовать при этом. После церемонии следовала проповедь, заканчивающаяся Поцелуем Мира.

Стиль жизни Совершенных был абсолютно противоположным замкнутости тогдашних католических монахов, которые вели созерцательную жизнь: катарская Церковь была в постоянном контакте с массой верующих. Поскольку их общины часто были и мануфактурами, это облегчило их интеграцию в социально-экономическую жизнь общества. Их Церковь была институцией, но не в том смысле, как католическая Церковь. В отличие от последней, катарская Церковь не участвовала в феодальной иерархии, не имела светской власти, не владела землями, не собирала податей, не заставляла работать на себя. Ее успех во многом зависел и от этого. Но несмотря на то, что Совершенные жили скромно, их Церковь была богатой: она собрала много денег как из пожертвований, даваемых верующими, которые крестились, так и благодаря собственной производственной и коммерческой деятельности. Деньги шли на развитие и обустройство общин, вкладывались в коммерческие предприятия и торговлю; во время преследований на них содержались эмигранты в Ломбардии, оплачивались вооруженные эскорты, охранявшие Совершенных, когда они должны были уделять “consolament” на территории, где их могли арестовать. Иногда верующие доверяли свои деньги Церкви, и она служила им своеобразным банком или сберегательной кассой - как было во время знаменитой осады Монсегюра.


Распространение катаризма.

Катарская Церковь, называлась ли она богомильской, патаренской или собственно катарской, с 10 по 15 столетие прошла путь к универсальности. Она стала свершившимся фактом европейской жизни.

Раньше всего эта вера распространилась в Болгарии, где «поп» по имени Богомил проповедовал ее постулаты около 950 года. Было ли это его настоящее имя, эквивалентное греческому Теофил? Или это было прозвище человека, представлявшего Церковь Друзей Божьих? Об этом очень мало известно. В любом случае, из Болгарии богомильство достигло Драговицы (западная Македония), Мелингвы (Пеллопонес), Филадельфии (нынешняя Турция), Далмации и Боснии. В конце 12 века, «бан», правитель Боснии, Кулин, провозгласил богомильство государственной религией. Даже крестовый поход венгерского короля по приказу папы не изменил его решения. Богомильство исчезло с Балкан только после турецкого завоевания, начавшегося в 1463 году и завершившегося в 1481 году.

Богомильство распространялось не только на Балканах, но и в Западной Европе, благодаря бродячим проповедникам, использовавшим торговые пути: долина реки По, Долина Роны, долина Рейна. Однако спонтанно подобные дуалистические варианты христианства возникали и параллельно на Западе. Первая «еретическая» волна поднялась в 11 столетии: Вертус в Шампани около 1000 года, Тулуза - 1017 год, Орлеан - 1022 год, Монтефорте в Италии - 1034 год. Между 1050 и 1100 годом наблюдается кажущееся затишье, возможно наступившее вследствие успеха грегорианских реформ. Но затем все снова началось сильнее, чем прежде, и 12 век можно назвать «золотым веком ереси»: Антверпен, Лувен и Брюгге с 1110 по 1115 годы, Суассон в 1114, Утрехт в 1135, Льеж в 1135 и 1144, Тулуза и Альбижуа в 1145, Оксфорд в 1160, Кельн и Безансон в 1163, Треве в 1164, Везелэ в 1167, Аррас в 1172, Реймс в 1170, Труа в 1200, Лондон в 1210, Страсбург в 1211, итд. В то же время, как мы уже видели, катаризм организовался в Церкви в графстве Тулузском и виконтстве Каркассон, и серьезно укоренился в Ломбардии и Центральной Италии. Позже он пересек Пиринеи и достиг Каталонии и Северного Арагона.


Репрессии: крестовые походы и инквизиция.

Очень быстро Римская Церковь стала понукать светскую власть искоренить религию, которая не только шла вразрез с официальной догматикой, но и стала, с ее точки зрения, угрожать структуре и институциям этой Церкви: катары, естественно, не собирались платить десятину Церкви Дьявола, которая почитает Бога Старого Завета и поклоняется Творцу видимого мира.

Там, где светская власть послушалась Рима, репрессии были ужасающими: все приводимые выше даты - это в большинстве случаев даты казней на костре или на виселице. Но там, где феодалы и городские консулы отказывались марать руки в крови, катаризм развивался свободно и в свою очередь сам стал институцией. Кроме Боснии это произошло в Ломбардии и в Лангедоке. Теперь это была уже не «секта», приверженцы которой, едва их выявляли, шли на смерть и муки, а настоящая Контрцерковь, открыто оппонировавшая Риму, внутренне организованная, со своими собственными социально-экономическими структурами. Фактически она превратилась в новую систему, готовую сменить зашатавшийся порядок.

Репрессии катаризма в Лангедоке были огромной трагедией: они изменили историю Европы, и регион, который по своему естественному положению больше относился к Барселоне, чем к Парижу, попал во владение династии Капетингов. Отвечая желаниям Папы Иннокентия III, занявшего этот пост с 1198 года, в 1209 году, был начат «крестовый поход против альбигойцев». Девять лет северные бароны, возглавляемые Симоном де Монфором, опустошали страну «огнем и мечом», сжигая на кострах Совершенных и убивая мирное население без разбора их религиозной принадлежности, а также конфискуя завоеванные земли для собственных нужд. Педро II, король Арагона, граф Барселоны, сам католик, выступил против них. Но он был убит в 1213 году во время битвы при Мюрет, и Симон де Монфор был объявлен Графом Тулузским.

Между 1216 и 1224 годом, во время освободительной войны, лангедокские феодалы смогли отвоевать значительное количество своих земель, и катаризм вернулся к своему прежнему положению. Но королевский крестовый поход принца Людовика VII нанес огромное поражение лангедокским князьям, а Парижский мирный договор 1229 года узаконил последствия завоеваний и аннексии. После этого место аристократии Севера в преследовании Совершенных заняла инквизиция. Целое столетие она выслеживала их, ловила и приговаривала к смерти, одного за другим, чтобы уничтожить их Церковь, чтобы стереть из сердец людей самую память о теологии Двух Начал. Но католическое противодействие было также и духовным. Были созданы проповеднические ордена доминиканцев и францисканцев, которые пытались демонстрировать, что иметь искреннюю веру и вести апостольскую жизнь можно и в Римской Церкви. В Италии факторами уничтожения катаризма были как объединенные усилия инквизиторских репрессий, так и привлекательность новых монашеских орденов.

Тем не менее, Запад сохранил это глубинное послание веры и морали, проповедуемое Церковью Друзей Божьих. Оно слишком стойкое, слишком живучее. История неоднократно давала слишком пессимистический ответ относительно их действительных шансов на выживание. Ведь осталось это послание любви, и по большому счету, свободы и толерантности. Не случайно сегодняшний мир имеет мужество с глубокой печалью склониться перед пеплом этой мученической религии.

перевод с франц. Наталии Дульневой

Евангелие от Иоанна несет в себе следы дуалистических концепций. Концепции эти стали во многих случаях источником гностицизма, дававшего о себе знать еще в текстах ессеев из Кумрана в которых - как говорят издатели Иерусалимской Библии - выражается „антиномия света и тьмы, Правды и лжи, а также ангелов света и ангелов тьмы” (Белиар). Дуализм этот - очень легко уловимый, стоит нам хотя бы на минуту задуматься над этим — является одним из существенных факторов появления и развития западного катаризма. Дуализм Евангелия от Иоанна был как бы его вестником. Потому естественно, что именно в Евангелии от Иоанна - более "эзотерическом" чем прочие — катары двенадцатого века искали (и находили) обоснование собственных теорий. К нему они относились особенно набожно, потому что именно там содержится связанное с мистикой любви стремление к единству, а откровение Истины ставится в зависимость от божьей благодати. Во время церемонии consolamentum именно Евангелие от Иоанна читали вслух от места In principio erat Verbum до Gratia et veritas per Jesum Christum facta est. Чтобы понять философию катаризма, найти ее фундаментальные, собственно "религиозные" постулаты, и проникнуться духом, который был присущ самим еретикам при толковании святого текста, следует прочитать это Евангелие в окситанском переводе (1). У Иоанна есть много мест, которые сами по себе - без каких-либо поправок - имеют дуалистический характер. Есть однако и другие места, которые катарами интерпретировались возможно и противоречиво, но тем не менее, имели для них большое значение. Таким образом, разница между ортодоксией и "ересью" иногда основывается на семантических нюансах или на пропуске, цезуре, в том или ином стихе.


1. Двойное творение

Кажется, катары понимали слово principium (In principio erat Verbum) так же, как и католики. В Лионском ритуале слово principium переводится как comenzament (La Paraula era al comenzament ab Dieu)(2).

Однако первый и второй стих трактуется ими как выражение онтологического дуализма: Totas causas son faitas per Lui e sens Lui es fait nient (с. 155); „Все, чрез Него начало быть, и без Него ничто стало быть” (nient, или квази-ничто, негативное существование). Катары, признававшие также существование двух творений (двух „натур”) или двух творцов, не соглашались в этом пункте с монистами (католиками), которые, переводя omnia per ipsum facta sunt et sine ipso factum est nihil как «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть”, признавали существование одного творения и одного Творца.


2. Жизнь и свет принадлежат исключительно тому, что было создано в Слове; злой принцип создал только тьму и смерть

Co qu’es fait en lui era vida e la vida era lutz dels homes (1, 4; с. 155 и 470). Стих этот может быть согласован с дуалистической доктриной лишь тогда, когда в латинском тексте будет звучать: Quod factum est in ipso — vita erat, то есть „Все, что было в Нем - было жизнью”. Вот послушайте: „(Только) вещи, что были созданы в Нем, были жизнью”. Катары считали, что, другие вещи, которые не были ни жизнью, ни светом, были созданы не Богом, но Дьяволом. Именно таким образом понимает этот текст автор катарского трактата, цитируемого Дюраном из Хуэска (3). Пишет он на эту тему: „Иоанн сказал в Евангелии: Все вещи чрез Него начали быть, а без Него nihil (квази-небытие) стало быть. O том, что говоря это имел в виду только вещи духовные и добрые, свидетельствует приведенные позже слова: (Только) то, что в Нем — была жизнь”. Очевидно, что для катаров существовали два противоположные виды omnia (всего): omnia bona (все доброе) и omna mala (все злое), а также, что в из этого следует, два мира: мир Света и мир Тьмы.

Монистическая (или католическая) интерпретация этого стиха абсолютно иная: „В Нем (Все, что было создано) была жизнь”. Или так, как сейчас это понимается: „Все, что есть, есть жизнь”.

Текст окситанский (Лионский ритуал) подает эту фразу таким образом Co qu’es fait en lui — era vida — и таким образом естественно предлагает "дуалистическую" интерпретацию. Католический переводчик написал бы: Co qu’es fait - era vida en Lui


. 3. Оппозиция свет-тьма

Это фундаментальное противоречие, появляющееся так часто в Евангелии от Иоанна, может и не является выражением фундаментального дуализма; однако оно послужило в значительной степени основанием для утверждения катаров в их вере в два принципа. „и свет во тьме светит” (1, 5) — E la lutz lutz en tenebras (с. 155). Этот истинный свет является основой Спасения, освобождения каждого человека, приходящего в этот мир: Era lutz veraia que enlumina tot home venant en aquest mon (1, 9; с. 155) (4). Свет пришел в мир, но люди более возлюбили тьму, чем свет (E amero li homme plus las tenebras que la lutz; 3, 19; с. 160).

Разве Христос не сказал: Eu so lutz del mon (8, 12; с. 173 или 9, 5; с. 176)? „Кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме”: Qoal sec mi no va en tenebras (8, 12; с. 173; ср. 11, 10). Прибыл он на землю, чтобы научить людей научить людей отличить правду от лжи, и то, как стать сынами света: Crezetz en la lutz, que siatz filh de lutz (Да будете сынами света) (12, 36; с. 185; ср. 12, 46; с. 185).


4. Мир времени и вечность

Отличительной чертой "совершенного" катара было осознание того, что он не принадлежит больше к сатанинскому миру, и волевая решимость освободиться из этого мира. В Евангелии от Иоанна Христос показал дорогу, которой следует идти: открыл что есть рабство и дал средство, чтобы от него освободиться.

Говорит он: „Царство мое не от мира сего”, или: Lo meu regnes no es d’aquest non (18, 36; с. 197). Вот почему мир преследует всех, которые желают уйти от Материи. Mais quar no etz del mon [...] per aico azira vos lo mons (15, 19; с. 191). О том, что мир зол, свидетельствует сам Христос. Не говорит нигде прямо, что мир создан Дьяволом, но чтобы доказать дьявольское происхождение мира, катары могли — верно или неверно — опираться на его слова: „...Меня мир ненавидит — говорит Христос своим ученикам — потому, что Я свидетельствую о том, дела его злы” (Qoar doni testimoni de lui que las obras de lui so malas), 7, 7; с. 170).

Противопоставляя радикально дуалистическим путем дух телу, смерть жизни, Время Вечности, катары не имели иного выбора, кроме как идти путем, указанным Христом.

„Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от духа, есть дух”: Aquo que es nat de carn en carn es; et aquo que es nat d’esprit, esprit es (3, 6; с. 159; ср.3, 8). „Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему, должны поклоняться в духе и истине” (Dius es l’espritz e aicles que azoran lui, en esprit et en veritat, cove azorar 4, 24; с. 162).

Христос прибыл, чтобы принести людям жизнь вечную, он есть хлебом жизни, а кто в него верит, не умрет: Dic a vos: que cre a mi a vida durabla. Eo so pas de vida (6, 5; с. 169). E totz auquel que viu e cre a mi, no morra e durabletat (11, 26; с. 181).

А вот слова Христа, которые несут надежду и фактически выражают суть всего катаризма: „Мужайтесь, Я победил мир!” (quar eu venquei lo mon - 16, 33; с. 193).


5. Погибшие души, заблудшие овцы

Kатары — за исключением, быть может, Джованни де Луджио — не верили, чтобы Дьявол привел к испорченности всего ангельского начала (духа, души и тела духовного) и уничтожил "Дух". Он ограничился только - как они считали — отделением душ от их "духов" заключением их в материальных (и сатанинских) телах. Драма падения и тайна спасения касается по сути дела только душевного начала в ангеле, который стал человеком. Верования этого мы не найдем в Евангелии от Иоанна, но катары всегда считали - так же, как и Бартоломей из Каркассона (5), и Джованни де Луджио — что заблудшие овцы, о которых говорил Христос, это души человеческие. Иисус Христос прибыл на землю, чтобы спасти души, а скорее, чтобы показать им собственным примером и обучением, как они могут достичь вечности.

„Я даю овцам жизнь вечную, и не погибнут вовек” (E eu doni vida durabla a lor, e no periran en durabletat 10, 28; с. 179). E eu so lo uss del parc — „Я дверь овцам” (10, 7; с. 178). Eu vengui que aian vida (10, 10; с. 178): „Я пришел для того, чтобы имели жизнь”. „Жизнь мою полагаю за овец”: E pausi la mia arma (animam meam pono) per las mias ovelhas (10, 15; с. 179). Для катаров любовью, самой субстанцией божественности была душа Христа; быть может они считали, что считает тесная мистическая связь между душой и любовью. Спасение касается исключительно души и может быть достигнуто только через любовь и только в единстве, которое она дает. В Евангелии от Иоанна Христос говорит о необходимости "объединения" - поскольку нет по-настоящему спасения, свободы и жизни вне обеспеченной милосердием коммунии в Боге.

Чтобы освободиться из сатанинского мира, нужно возненавидеть свою индивидуальную жизнь (и даже, в определенном смысле, свою душу): „Любящий душу свою, погубит ее, а ненавидящий душу свою в мире этом сохранит ее в жизнь вечную.” (Qual ama la sua arma perdra-la e qual azira la sua arma en aquest mon, en vida durabla garda lei, 12, 25, с. 184). Но этого мало — чтобы быть спасенным, нужно любить ближнего своего. „Любите друг друга!”. Любовь, которая дожна объединить людей, есть той самой любовью, которой Бог любит людей; она является основой мистического союза с Сыном. „Я в них, и Ты во Мне, да будут совершены во едино!” (17, 23). Qua tuit sian una causa! „Да будут все едино!” (17, 21; с. 194).


6. Милосердие. Истинный хлеб жизни

Известно, что катары не верили в реальное присутствие Иисуса Христа в гостии. Однако во время ритуальных трапез они преломляли хлеб и ели его в воспоминание того, что говорил Учитель на тему истинной манны небесной. Неоднократно они утверждали что истинным хлебом духовным есть само милосердие Божие или истина, принесенная Христом (6). Латинский ритуал часто цитирует Евангелие от Иоанна для доказательства этой теории, и нужно признать, что слова Апостола не перечат ей никоим образом. Истинный хлеб, это хлеб, который сходит с небес и дает жизнь миру: Mais lo meu paire dona a vos lo verai pa del cel. Car pas de Dieu es lo quals dissendec del cel e dona vida az aquest mon (6, 33; с. 168; ср. 6, 32 и 6, 58). „Сей-то есть хлеб, сошедший с небес” (Aquest es lo pas que dissendec del cel, с. 169). Я есмь хлеб жизни: Eu so pas de vida (6, 48; с. 169), и тд.

Нет никаких сомнений, что чисто духовное значение, которое катаризм приписывал Христу, вытекает прежде всего из Евангелия от Иоанна.


7. Дух

Мы не считаем, что интеллектуальные достижения катаризма слишком сильно могут быть связаны с гностицизмом, особенно когда к этому привлекают концепцию Спасения через познание (ведь спасение исходит исключительно из возможности). Размышляя над Евангелием от Иоанна, катары не могли, тем не менее, не заметить, что окончательное спасение души является делом Духа, ибо именно Дух освещает истину, без которой Любовь не могла бы воссиять, или наже быть узнанной.

„Дух животворит, плоть не пользует нимало” (L’esprit es lo quals fa viure, la carn no profeita alcuna causa; 6, 63; с.170).

„Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему, должны поклоняться в духе и истине” (4, 24) — отсюда необходимость, чтобы человек возродился в духе. Si alcus no sia renatz d’aiga e de Sant Esprit no pot intrar el regne de Diu (3, 5; с. 159). „Если кто не родится наново (7,) не может увидеть Царствия Божия ”; Si alcus no sia renatz derescap, no pot vezer lo regne de Diu (3, 3; с. 159).

Царствие Божье принадлежит Вечности. Для катаров Бог всегда в будущем. Может быть именно в той перспективе, где время не существует, читатели Евангелия от Иоанна понимали следующие стихи: „Это сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него; ибо еще не было на них Духа Святого, потому что Иисус еще не был прославлен” (car encaral; espritz no era donatz quar encara Jesus non era glorificatz; 7, 39; с. 172) (8).

Говорили мы уже о том, что тем, что освобождает человека, не является познание, понимаемое так, как это понимается в гностицизме; с другой стороны, без света истины спасение невозможно. Изначальная благодать нисходит в конце концов на "каждого человека, пребывающего в этот мир” — без нее он даже не желал бы жизни вечной. Но до прихода Иисуса Христа, демон смог подавить Свет Тьмой, заменить правду ложью, так что нужно было божье вмешательство - вмешательство Христа — чтобы вернуть эту правду и показать людям истинную дорогу к спасению. Христос сказал: Eu so via e veritatz e vida (14, 6; с. 188). „Истина сделает вас свободными” — сказал он своим апостолам — ибо „каждый, кто грешит, есть раб греха”: E la veritat afranquira vos (8, 32; с. 175). Следовательно, катары были правы, акцентируя именно на этой роли учения Христа и в этом случае никоим образом не противостоя духу Евангелия.

Пример Иисуса был также исходным пунктом в придании единства концепциям катаров, которые все явственнее были направлены к подчинению свободы освобождению через Благодать. Человек только тогда свободен, когда получит каким-то образом духа истины. „И говорит им: Примите Духа Святого!”: Recebetes Sant Esprit! (20, 22; с. 201). Но человек может иметь надежду на полное соединение с божественным духом, только в мире будущем, где нет времени. Здесь он только ожидает его пришествия.

Обещание прихода Параклета, Утешителя (Cofortaire), который является "духом истины", данное Христом своим апостолам, чаще всего упоминается катарами во время их битв с ложью и сатанинским обманом (9): E autre confortador dara a vos que estia ab vos en durabletat (14, 16; с. 169). Lo Cofortaire Saint Esprit loqual trametra lo Paire al meu nom, el, vos ensenhara totas causas (14, 26; с. 189).

Ожидая наивысшего просветления, Дня (lo meu dia [8, 56; с. 176] или пришествия Иисуса), когда радость божья осуществится во всех людях (10), верные должны однако, насколько позволяет им степень их духовного развития, найти свой дух, (дух „человеческий”) и соединиться с духом Божьим путем духовного крещения, которое катары называли Consolament. Это крещение, проявление благодати Божьей, спасающей от зла, (11) а также просветление в истине, приводящее к тому, что душа становится свободной (не безгрешной, но ответственной за свои грехи), катары считали обязательным условием вступления в Царство Божье (ср. 3, 15). Все, что Евангелист говорит о крещении духом, очень совпадает с тем, что сами катары считали насчет consolamentum (может быть за исключением того, что касается ценности, приписываемой крещению водой, которое катары на самом деле не отбрасывали, но считали абсолютно недостаточным). Иисус крестит Духом Святым (ср. Aquest es que bateia e Sant Esprit; 1, 33, с. 157), a крещение духом определенным образом противопоставляется крещению водой: „Иоанн крестил водой, а вы будете крещены Духом Святым” (Деян. 1, 5): Quar a certas Joan bategec en aiqa, mais vos seretz batejat en Sant Esprit (с. XVI).

Известно, что во время ритуальных обрядов катары прерывали чтение Евангелия от Иоанна именно на стихе, который можно назвать квинтэссенцией всей их доктрины: „Благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа” (Gracia e veritat per Jesus Christ es faita (1, 17; с. 156). (12)


8. Благодать

Дуалисты абсолютно не верили в свободу воли (только Бог может избавить человека от зла). Таким образом они довели до крайности идею души как пункта встречи Добра и Зла, невидимого места, где Бог вступает в схватку с Дьяволом. Вследствие этого кажется, что человеческая индивидуальность иногда исчезает. Когда человек подчиняется принципу Добра и слушается доброго искушения, тогда он в Боге, имеет участие в бытии Божьем и опыт полноты Божьей. Но если подчиняется дьяволу, тогда становится демоном, тогда становится злом... Он часто бессилен повлиять на результаты этой борьбы, он регистрирует в себе победы и поражения Бога, не имея возможности реально изменить ситуацию, но поддается всему. Он разве что имеет определенный вид интеллектуальной свободы: он знает Добро и Зло (насчет которых имеет опыт), и это знание происходит из трансцеденции его духа (отличного от души), из света, освещающего каждого человека, который прибывает в этот мир, а прежде всего из учения Христа. Однако он не является свободным до такой степени, чтобы действовать так, как он хотел бы действовать. Он может только просить Бога — если уже стоит на дороге к спасению —чтобы Он дал ему волю желать то, чего Бог желает, и любить то, что Бог любит.

Трудно сказать точно, в какой мере катары признавали предопределение. Возможно, что Бартоломей из Каркассона верил в предестинацию некоторых (13). Однако более соответствующим логике системы катаров, является утверждение, что все души, созданные Богом, предопределены к спасению, или же что все души спасутся (14).

В Евангелии от Иоанна катары могли найти материал для поддержки своей теории. Христос неоднократно заявляет там, что сам он ничего не делает, что это Бог, его Отец, действует через него. „Я ничего не могу творить Сам от Себя” (Eu no pusc far de mi meteis alcuna causa, 5, 30; с. 165; ср. также 8, 28; с. 165: E de mi meteis no fatz alcuna causa).

Никакой иной библейский текст так не акцентирует на растворении личности в Бытии Сына, как Евангелие от Иоанна. Ни одной религии не удалось лучше установить взаимозависимость существ, а также их фундаментальную зависимость от их творцов (ведь они выводятся из одной и той же субстанции). Бог страдает в своих творениях из-за боли, которую Дьявол наносит ему во времени, но именно через свои творения он освобождается и исполняется вечности. Потому катары особое внимание уделяли также стиху 5 главы 15 Евангелия от Иоанна и интерпретировали его возможно глубже, чем католики: „Ибо без Меня не можете делать ничего” (Que senes mi re no potetz far (с. 190).


9. Дьявол

Дьявол часто появляется в Евангелии от Иоанна, и собственно как "князь" мира сего. Мы находим здесь сказанную Христом фразу (которую конечно же можно интерпретировать по-разному), что истинный Бог не является Отцом телесных творений. С точки зрения духа, грешники являются детьми Дьявола (именно поэтому обычные "верующие" не говорили "Отче наш" и не обращались к Богу как к своему Отцу). Христос говорит им: „Ваш отец дьявол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего” (Vos etz del Paire Diable e-ls desires de vostre paire voltez far; 8, 44; с.175).

Однако кажется, что в пользу дуализма катаров свидетельствует прежде всего следующий стих: „Когда говорит он [дьявол] ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи”. Lo demon co parla messorga, de sas proprias causas parla, quar messorquiers es, e-l paire de lui (8, 44; с. 175).

Сущностью дьявола является ложь. Его главной ролью является введение людей в заблуждение, так же как ролью Христа является просвещение их, бытие "дорогой и правдой жизни". однозначным Однако следует признать, что окситанский перевод является неоднозначным, как текст грческий (oti pseustes estin kai o pater autu) и латинский (quia mendax est, et pater ejus). Кажется, что это значит: „ибо он лжец, и отец его лжец”. Без сомнения, этот текст можно понимать и так: „Он отец лжеца” (то есть тех, кто лжет) или даже „Ибо он лжец и ее (лжи) отец”, хотя эта конструкция уже не очень естественна, потому что „ложь” (messorqa) не стоит тут в начале. Кажется нам однако, что многие катары понимали под Pater autu Отца Дьявола. Бесспорным фактом является то, что Райнерий Саккони, реферируя в своей Summa de Catharis взгляды Джованни де Луджио (De opinionibus Johannis de Lugio), приводит следующие слова: „Этот мир принадлежит Дьяволу, а точнее Отцу Дьявола”. Фактом является и то, что катары из Драговицы — опираясь на Евангелие от Иоанна — считали, что Люцифер был сыном Бога тьмы: Et dicunt quod Lucifer filius Dei Tenebrarum est, quia dicitur in Evangelio Johannis: vos ex patro diabolo estis... usque: mendax est et pater ejus (id est: Diaboli, scilicet Luciferi...). Все это ясно демонстрирует то, что для абсолютных дуалистов Люцифер — вместе со всеми дьявольскими созданиями был творением - или эманацией (derivatio) Принципа Зла, но не совпадал с ним полностью (с ним, то есть с "человекоубийцей от начала”). Тем временем оба трактата катаров — так часто цитирующие Евангелие от Иоанна — не используют, как кажется, стиха 8, 44; достойно внимания, что латинский Ритуал, цитирующий молитву „Отче наш, который на небесах”, понимает эти слова так же как и католики: „Говорится Отче наш, который на небесах, чтобы отличить его от Отца Дьявола, который лжец и отец недостойных”.


10. Конец времен

Из-за недостатка текстов, представляющих ясно и выразительно эсхатологические взгляды катаров, трудно сказать, какая судьба ожидала Дьявола в конце времен. Здесь много противоречий. Мир вечен, а однако будет иметь свой конец. Дьявол неуничтожим, а все же будет побежден. Но дальше мы увидим, что эти противоречия больше видимые, чем реальные. Как бы там ни было, оба сохранившихся трактата предсказывают поражение Сатаны, уничтожение материального мира и замена его новой Землей, отбрасывание злого принципа к квази-небытию и (то есть к его истинной природе) и преодоление его уничтожительской и убийственной мощи.

Таким образом катары без труда могли принять эсхатологию Иоанна. "Ныне суд миру этому — читаем мы в его Евангелии — " ныне князь мира этого изгнан будет вон” (Ara sera qitatz fora lo princeps d’ aquest mon; 12, 31; с. 185). Катары учили на основании Евангелия от Иоанна, что Суд уже произошел (настоящим судом была смерть Иисуса Христа). „Что князь мира сего осужден” (Quar lo princeps d’ aquest mon ja es jut jatz; 16, 11; с. 192).

Cноски:

1. Le Nouveau Testament traduit au XIIIe siecle en lanque provenсale suivi d’un rituel cathare..., L. Cledat (изд.), Paris, 1887. К этому изданию (называемому также Библией Лионской) относятся номера страниц, приводимых в тексте при цитатах Евангелия от Иоанна.

2. Райнерий Саккони говорит, что Джованни де Луджио соединял начало (принцип Добра) с Иисусом Христом в совсем ином библейском контексте: In principio creavit Deus coelum et terram; In principio значило здесь: in Filio.

3. Une somme anticathare, le liber contra Manicheos, de Durand de Huesca..., Ch. Thouzellier (изд.), Louvain, с. 209.

4. А не : „А оно [Слово] пришло в мир” ни „Истинный свет, который освещает каждого человека, пришел в мир”. (Библия Иерусалимская переводит: „Слово было истинным светом, просвещающим каждого человека; оно пришло в мир”).

5. Бартоломей, предполагаемый автор катарского трактата, вставленного в Сумму против катаров Дюрана из Хуески, подчеркивает, что Сын Человеческий пришел спасти то, что погибло (Лука 19, 10). „Я послан только к погибшим овцам дома Израилева” (Мт. 15, 24).

6. На самом деле это именно положения Закона и пророков понимаемые в сенсе духовном, и которые, как мы считаем, были описаны следующими словами: „Вот есть тело Мое” (Латинский ритуал).

7. „наново”, a не „свыше”. Быть может в этом стихе катары искали подтверждения своих теорий реинкарнации.

8. „Не был еще дан”. Для катаров это было возможно привязкой к передаче Духа через духовное крещение или consolamentum.

9. Упоминается оно в Лионском Ритуале; в: Cledat, указ.соч., с. XIII.

10. Это сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет, и радость ваша будет совершенна” (E-l vostre qauqs sia cimplitz; 15, 11; с. 190). Здесь имеется в виду великая мессианская радость, радость в Сыне Божьем.

11. Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла (que-ls qardes del mal; 17, 15; с. 194).

12. В церемонии consolamentum, или скорее во время проповеди для неофитов, цитировались стихи 1, 26-27 Иоанна, а также III, 11 Матфея (Лионский Ритуал, в: Cledat, указ.соч., с. XVI).

13. Опираясь возможно на стихе 6, 64-65 Евангелия от Иоанна: „Ибо Иисус от начала знал, кто суть неверующие, и кто предаст Его. И сказал: для того-то и говорил Я вам, что никто не может придти ко Мне, если то не дано будет Ему от Отца Моего”.

14. Джованни де Луджио верил, что благодаря реинкарнации все души божьи, заблудшие овцы, будут спасены.