Архив - 2020

January 10th

Н. Богомолов "Русская литература н. XX века и оккультизм"

стр 26
"В "берлинской" же редакции "Начала века" [в отл. от издания 1933] Белый уделяет фигуре Минцловой не "страничку-две", а делает её центром большого фрагмента своих воспоминаний, человеком, который во многом определяет и жизненные, и литературные, и идеологические позиции его самого в весьма насыщенные годы - с конца 1908-го по середину 1910-го.

И вслед за ним могли бы признаться в таком же влиянии Минцловой Бальмонт, Волошин, Вяч. Иванов, Кузмин, Сомовы, Э. Метнер и другие.

Анна Рудольфовна Минцлолва происходила из семьи обрусевших немцев, многие члены которой были небезразличны для русской культуры. Дед её преподавал немецкий будущему Александру III, отец - известный московский адвокат и владелец огромной библиотеки, которая после его смерти была куплена Н. А. Рубакиным.

стр 28
Известно, что она близко дружила с В. И. Танеевым, а через него входила и в московский учёный круг. Об интересе к ней Тимирязева мы знаем от Белого, но ассистент Тимирязева А. Н. Строганов и его жена были ближайшими друзьями Минцловой на протяжении многих лет. О довольно тесных отношениях Минцловой с Бальмонтом и его женой мы знаем немного, но очевидно, что эти отношения представляли собою известную проблему.

стр. 29
В н. 1900 года она регулярно участвует в спиритических сеансах с Брюсовым и А. А. Лангом-Миропольским. Описание одного из таких сеансов, данное как речь самой Минцловой, сохранилось в дневнике Волошина: "Когда его жена начала пугаться и говорить, что она устала, то Брюсов неожиданным, злым, ироническим голосом сказал, показывая на меня: "Вот пусть она прикажет стульям подвинуться". И я совсекм чужим голосом (мне казалось, что я передразниваю его) приказала стулу - и стул пошёл сам к Иоанне Матвеевне. Тут с ней истерика, и я велела зажечь свечи".

В конце года обнаруживаем её имя среди посетителей Мережковских. Конец этим отношениям положил конфликт Мережковских со Штейнером осенью 1905 года, когда в Париже, выслушав его лекцию, они весьма резко отреагировали на неё. Как описывала позднее М. В. Сабашникова, "... Зинаида Гиппиус, восседая на диване, надменно лорнировала Штейнера как некий курьёзный предмет. "Скажите нам последнюю тайну", - кричал Мережковский, на что Рудольф Штейнер ответил: "Если Вы сначала скажете мне предпоследнюю".

стр. 31
Первый из её переводов, о котором нам известно, был из Новалиса. Она фактически была первым человеком, попытавшимся сколько-нибудь представительно ввести этого столь почитаемого европейскими мистиками писателя в русскую культуру.

стр. 34
[из письма Минцловой летом 1905 после лондонского Теософического Конгресса] "...Весь наш парижский кружок, представители рабочих союзов, доктора мистической философии - все взволнованы и потрясены речами Mrs. Besant. Такой власти слова я никогда не видела, а я слыхала всех русских знаменитых ораторов на своём веку; той силы и мощи, которой дышат слова этой старой, больной женщины в длинном белом халате, не достиг никто из ныне живущих людей".

Михаил Ромм "Штурм Пика Сталина" 1937

1933 год
Три палатки на базе занимают участники 29-го отряда экспедиции, который получил задание совершить восхождение на пик Сталина. В Оше остались трое: начальник оперативной группы отряда инженер Гетье, председатель московской горной секции ОПТЭ Николаев и врач отряда Маслов. Они резко отличаются от остальных своей "прозодеждой": короткие штаны вместо верховых рейтуз и тяжелые, окованные триконями башмаки вместо сапог. Доктор Маслов, невысокий, коренастый блондин, совмещает в своей персоне врача отряда, художника и альпиниста.
<...>
Двадцать дней караванного пути отделяли Ош от Мургаба и тридцать - от Хорога. Ош был городом караванщиков и чиновников, пересадочным пунктом с железной дороги на вьючную тропу. На Памир уезжали, словно в далекую и опасную ссылку. Брали с собой из Оша "временных памирских жен" и перед отъездом устраивали пьяные проводы. Три года тому назад в Ош приехал Федермессер, дорожный строитель-практик. В потертом портфеле он привез постановление СНК СССР о сооружении автомобильной дороги Ош - Хорог. 720 км труднейшего горного пути по извилистым ущельям, каменистой пустыне и перевалам, достигающим 4800 метров высоты, надо было проложить в два года. Задание казалось невыполнимым в такой короткий срок. Однако работа закипела. На окраине города над воротами маленького домика появилась вывеска "Памирстрой". Из ворот выезжали автомобили с изыскательскими партиями, прокладывавшими трассу.

Широкая лента шоссе легла старой караванной тропой. Четкий ритм автомобильного мотора ворвался в мерное позвякивание бубенцов на шеях верблюдов и сократил путь из Оша в Хорог с сорока дней до четырех. Автомобильная трасса сорвала для таджиков Памира паранджу легенд с Советского союза так же, как для нас - с Памира. Растет поток советских товаров и советской литературы, проникающих в глухие кишлаки. Тот, кто читает газеты, не шлет больше золота Ага-хану. И не Ага- хану, а Ленину поставлен памятник в Хороге...
<...>
Теории о древнем происхождении Памирского нагорья опровергнуты исследованиями последних лет. Памир молод. Совсем недавно - геологически недавно, всего несколько миллионов лет тому назад, - вздыбили космические судороги земную кору складками памирских хребтов. Памир встал со дна моря, простиравшегося от Каспия до границ Монгольской пустыни.

На языке ледника Федченко расположен первый лагерь нашего 29-го отряда - базовый лагерь. Туда лежит наш путь. Я повторяю заповеди Розова: не вставлять ноги глубоко в стремена, не ослаблять повод, если лошадь потеряет упор и поплывет - направлять ее наискось к берегу, если она начнет погружаться с головой - прыгать в воду вверх по течению и плыть, держась за стремя или за хвост. Ни в коем случае не расставаться с лошадью, иначе - гибель. Этим летом в Саук-Сае и Сельдаре потонуло четырнадцать человек.
<...>
За пиком Орджоникидзе мы различаем еще одну вершину. Она почти закрыта своим соседом и кажется гораздо ниже его. Видна только часть широкого снежного шатра. Мы сверяемся с картой. Сверяемся дважды, трижды, боясь ошибиться. Сомнений нет - это пик Сталина, высочайшая вершина СССР, одна из высочайших вершин мира - 7 495 метров. Ни один европеец не проникал сюда до революции.
<...>
Одна лошадь срывается. Она скользит по осыпи, пытаясь удержаться. Она скользит все быстрее, перевертывается на спину. Вьюки летят под гору, и за ними катится по склону лошадь. Высота склона - около 100 метров. Лошадь тяжело шлепается у подножья ледопада. Мы уверены, что она разбилась насмерть. Караванщики спускаются, к ней. К нашему удивлению, лошадь поднимает голову, ошалело осматривается. Потом она встает на ноги. Караванщики выводят ее на тропу и снова спускаются за вьюком. Лошадь стоит спокойно, потом - начинает щипать траву. Мы удивлены хорошим аппетитом животного, только что едва не разбившегося насмерть.
- Чисто нервное, - говорит Шиянов.
<...>
Тысячетонный вал фирна и льда, скатившись с ребра, шел перед нами поперек цирка. Высоко вверх вскидывались клубящиеся клочья снежной пыли, образуя облако, Каплан, забыв опасность, впился в окуляр и, не отрываясь. крутил ручку киноаппарата; доктор бистро щелкал затвором своего "тессара", бросая мне назад кассеты со снятыми пластинками. Лавина прокатилась поперек всего цирка, отразилась от противоположной стены и, внезапно изменив направление, пошла вниз по глетчеру. Она неслась на нас со скоростью и грохотом экспресса. Каплан и доктор продолжали снимать. Страшный снеговой вал неотвратимо приближался. Снежное облако серым крылом закрыло солнце. Еще мгновение - и лавина должна смести нас в трещину. Смешно и бесполезно было бы пытаться cпaсаться бегством. Каплан продолжал вертеть ручку аппарата, доктор продолжал щелкать затвором... Мощь лавины с каждой секундой ослабевала. Трещины глетчера" поглощали снег, он распылялся и поднимался вверх легким облачком. Положение все же было критическим... Но вот, повинуясь рельефу ледника, лавина начала уклоняться вправо. Мы увидали справа перед собой ее левый край, который шел не то на нас, не то немного левее. Еще мгновение, ледяной вал промчался метрах в тридцати слева, обдав нас холодным! вихрем и снежной пылью. Мы были спасены! Совпадение было, действительно необычным. Никогда еще не бывало днем такой большой лавины; и эта единственная за двое суток лавина пошла в ту самую минуту, когда мы приготовились к съемке.

Вернувшись в лагерь, мы не нашли обеда. Елдаш, увидя лавину, решил, что готовить обед больше не для кого...
<...>
У начала гребня - маленькая площадка. На ней Абалаков и Гущин устанавливает две палатки - лагерь "6400".

Страшное ребро форсировано. Они - на его верхней грани. С одной стороны - обрыв в цирк Сталина, в мульду, откуда идут лавины. С другой стороны - отвесный склон к ледопаду Орджоникидзе.

Они уже выше почти всех окружающих вершин. Они смотрят сверху вниз на сахарную голову пика Орджоникидзе, у подножья которого разбит ледниковый лагерь. Лавины, всегда шедшие сверху, рождаются теперь где-то внизу под ними. Весь мир - ниже их. И только вершина пика Сталина высится над ними больше, чем на километр.
<...>
Альпинисты были переведены на голодный паек. Вечером 26-го, после трудного подъема на ребро, они получили по несколько ложек манной каши и чай с галетами. Сказывались недостатки подготовительной работы, вызванные малым числом носильщиков и их неприспособленностью к пребыванию на больших высотах. Абалаков и Гущин взвалили на себя двухпудовую радиостанцию и понесли ее дальше к вершине. На 6400 метре, где каждый килограмм кажется пудом, это был настоящий подвиг силы и выносливости. Осторожно, связанные веревкой, шли они по острому фирновому гребню. Каждый внимательно следил за товарищем. Если бы один из них сорвался с гребня, другой должен был бы тотчас же прыгать вниз на противоположную сторону. И затем, повиснув на веревке над пропастью с двух сторон гребня, они должны были бы снова взобраться наверх.
<...>
Со всех концов Таджикистана на имя Горбунова поступали телеграммы. И из этого вороха сообщений вырисовывались основные, важнейшие результаты экспедиции.

Николай Петрович не мог ходить. В отмороженных пальцах ног шел процесс сухой гангрены. Мы с утра выносили его в сад на соломенный шезлонг. И здесь он работал: выслушивал доклады, писал приказы и письма, вел совещания. И однажды, в солнечный знойный день, Николай Петрович, Абалаков и Гетье рассказали нам подробно о восхождении.
<...>
З сентября 1933
Горбунов и Абалаков разделили скудный рацион дневного пайка. Продовольствие было на исходе. Оставалась одна банка рыбных консервов и одна плитка шоколада. Гетье по-прежнему недвижно лежал в палатке. Рвота утихла, но возобновлялась при малейшей попытке принять пищу или выпить глоток воды. Заострившееся лицо было мертвенно бледно. Шторм наконец стих, и наступила ясная безветренная погода. О том, чтобы идти на вершину, нечего было и думать. Абалаков и Николай Петрович ослабели от восьмидневного недоедания и долгого пребывания на огромной высоте. Гетье безжизненно лежал в палатке. Надо было воспользоваться хорошей погодой и как можно скорее идти вниз.

Вторичное наступление тумана и шторма означало бы верную гибель от голода и истощения. Но Горбунов решил иначе. Еще внизу, в ледниковом лагере, он предвидел возможность такого положения, когда понадобится нечеловеческое усилие воли, чтобы "дожать" вершину. Поэтому-то он и принял участие в восхождении. Он прекрасно понимал, с каким риском, с какой опасностью была связана попытка взять вершину. Но не это смущало его. Он не решался оставить на целый день тяжело больного Гетье. Он боялся по возвращении найти в палатке труп. Он подсел к Гетье. Осторожно и тихо он спросил его, согласен ли он "отпустить" его с Абалаковым на вершину. Гетье не возражал. Этот человек, уже два дня боровшийся со смертью, согласился еще на сутки отсрочить спуск вниз, где ждала его помощь врача.

Горбунов и Абалаков с трудом надели штормовые костюмы. Костюмы превратились в ледяные брони. Потом пришлось ждать, пока солнце поднимется выше и станет немного теплее. Снарядившись в путь, Абалаков и Николай Петрович поставили возле Гетье кастрюлю со снегом и сухой спирт, чтобы больной мог согреть себе воду.

Последний штурм начался. Медленно, шаг за шагом, поднимались альпинисты по отлогим перекатам фирновых полей. Медленно, деление за делением, двигалась стрелка анероида 7000, 7050, 7100. Расстояние между альпинистами увеличивалось. 7300, 7350... Страшная разреженность воздуха сковывает движения, лишает сил, мутит разум. Небо над сверкающим фирном кажется темнофиолетовым. Горбунов смотрит вслед удаляющемуся Абалакову и вдруг видит рядом с ним... самого себя. Он проводит рукой по темным очкам, защищающим глаза от слепящего света, - галлюцинация не исчезает. Он по-прежнему видит самого себя, шагающего рядом с Абалаковым.
<...>
Затем у Горбунова мелькает опасение, что они не успеют до наступления темноты достигнуть вершины, и он кричит Абалакову, чтобы тот не шел дальше: надо вырыть в снегу пещеру, переночевать в ней и завтра продолжать восхождение. Только глубочайшее, еще не изученное наукой действие высоты на все отправления человеческого организма могло породить такую бредовую мысль. Ночевать в снегу без спальных мешков на высоте 7350 м значило через полчаса уснуть навсегда...

Абалаков не слышит. Вершина близка. Она влечет неудержимо. Ничто больше не может остановить Абалакова - ни надвигающаяся темнота, ни признаки вновь начинающейся вьюги. Он идет вперед. 7400, 7450... Он уже на вершинном гребне. Еще несколько десятков метров по гребню к югу, к его наивысшей точке, - и цель достигнута. Но силы изменяют Абалакову. Он падает в снег. Тяжкие молоты стучат в висках. Рот раскрыт, как у рыбы, вынутой из воды. Кислорода нехватает, он задыхается. Отлежавшись, Абалаков попробовал встать. Встать не удалось. Удалось подняться на четвереньки. И на четвереньках, шаг за шагом, преодолевает Абалаков последние метры пути.

Абалаков стоит на вершине. Памир, величайший горный узел мира, лежит под ним грандиозной рельефной картой.
<...>
Блики лунного света лежали на фирновых полях, когда победители вершины вернулись в лагерь. Гетье, считавший, что они заблудились или замерзли, услышал шуршание снега под окованными сталью шекельтонами и голос Горбунова:
- Вершина взята! Ноги целы!
Но когда сняли шекельтоны, оказалось, что у Горбунова пальцы ног жестоко отморожены. Абалаков несколько часов оттирал их снегом. Оттирания не помогли.

На другой день утром приступили к спуску. Для Гетье, пролежавшего четверо суток без еды, с тяжелым сердечным припадком, ослабевшего настолько, что он не мог пошевелиться, спуск, казалось, был невозможен. И тем не менее он спустился.

В прорыве хребта между пиками Ворошилова и Реввоенсовета высится скала. Ее верхушка в точности повторяет контуры памятника Гоголю на Арбатской площади в Москве. Скала носит название "Гоголь на Памире".
<...>
К полдню до лагеря добираются Горбунов, Гетье и Маслов. Отряд остается в подгорном на дневку. Горбунов составляет текст телеграмм в Москву, текст рапорта партии и правительству о выполнении 29-м отрядом труднейшего задания, о победе, одержанной советской наукой и альпинизмом.

"Москва, Кремль, товарищу Сталину. С радостью сообщаем Вам, что впервые исследованная нами в прошлом году высочайшая вершина СССР, названная Вашим именем, именем любимого вождя мирового пролетариата, взята 3/IX нашей штурмовой группой.. На пике установлены две научные метеорологические станции. Группа шлет Вам пламенный привет. Горбунов".

Одоевский, записки 1840-х

"Москва изменилась. Прежде в мыслящей ее половине жили немцы; теперь мыслящие люди православны в высшей степени.
<...>
Из этих немцев вышли люди разного звания: русские, полурусские и никакие; в Москве живут люди не полурусские, но и не русские, а православные, дельные и недельные; одни с фанатизмом роются в рукописях, другие стараются придать разумный смысл философии моих почтенных тетушек, живущих частию на Покровке, частию на Ордынке, которые нисколько не подозревают такой неожиданной себе чести. Их мысли, речи, деяния — все воплотилось в новое поколение; Запад и все западное предано анафеме, и, как говорит Чаадаев, «l’orthodoxie fait des terribles ravages à Moscou»; читаются лишь книги, писаные славянскими буквами, поздравляют друг друга с имянинами Кирилла Туровского, многие дамы прочли Карамзина раз шесть сряду. Это направление дает совершенно особенный характер Москве; в гостиных цитируются фразы из Нестора, как некогда стихи Вольтера или Расина.

Москва в 1849-м году — торжественное праздношатательство, нуждающееся еще в Петровой дубинке; болтовня колоколов и пьяные мужики довершают картину.

Вот разница между Петербургом и Москвою: в Петербурге трудно найти человека, до которого бы что-нибудь касалось; всякий занимается всем, кроме того, о чем вы ему говорите. В Москве нет человека, до которого что-нибудь бы не касалось; он ничем не занимается, кроме того, до чего ему никакого нет дела".

Жан Мабир "Thule. Обретённое Солнце Гиперборейцев"


Jean Mabire "Thulé, le soleil retrouvé des Hyperboréens" / ed. R. Laffout 1978

Общество Туле: собрания в "Особняке Четырёх Сезонов" (Vier Jahreszeiten) на Вильгельмштрассе в Мюнхене.

В конце 18-го года в Мюнхен приехал Зебботендорф. Барон Зебботендорф не был ни бароном, ни Зебботендорфом - Адам Альфред Рудольф Глауэр родился 9.11.1875 под Дрезденом. Нищенское детство, работа на фабрике, мечты о море. Он плывёт в Нью-Йорк, откуда, разочарованный, плывёт в Непал, затем в Австралию. На судне работает электриком. В 25 лет, высадившись в Сиднее, решает стать золотоискателем. Вновь бедствует. Летом 1900 г. приплыл в Турцию, где немного разбогател. В 1902г. вернулся в Мюнхен, затем - вновь в Турцию, на четыре года. В Константинополе у него маленькая электрофирма. Двойная жизнь.

В 1911 г. получает турецкое гражданство. Интересуется исламом, эзотеризмом, оккультизмом. Вступает в турецкую масонскую ложу, посещает в Стамбуле собрания Общества Розенкрейцеров. Занимается астрологией. В 1913 г. возвращается в Германию. Примерно через год берёт псевдоним Зеботтендорф. Есть версия, что он был усыновлён богатейшим аристократом бароном Сигизмундом фон Зебботендорфом, когда последнему было более 76-ти лет. Возможно это было связано с неким эзотерическим посвящением. Во время Мировой войны живёт в Берлине как турецкий гражданин. В конце 1915 г. в результате доноса провёл несколько дней в тюрьме, откуда был освобождён с извинениями. Затем он знакомится с мюнхенским адвокатом д-м Теодором Гаубатцом (Gaubatz), членом Германского Ордена и будущим членом Туле. В 1924 г. издал брошюру (сохранился лишь французский перевод) "Оперативная тактика древнего турецкого масонства" в Ляйпцигской теософской типографии.

29-го декабря 1918 года общество "Спартак" стало Коммунистической партией. 26-го апреля 1919 г. шайка матросов и рабочих ворвалась в помещение Общества Туле, где находилась лишь 33-х летняя графиня Hella von Westarp, немедленно арестованная. Там же был найден список членов Туле. Вскоре арестовали Walter Nauhaus (27 лет), инвалида войны художника Walter Deike (29 лет), Фридриха Вильгельма фон Зидлица, железнодорожного служащего Anton Daumenlang, барона von Teuchert. 30-го апреля в Мюнхене все они были расстреляны.

В ночь с 13-го на 14-е апреля 1919 г. была провозглашена Баварская Советская Социалистическая Республика. Новая власть существовала всего неделю. Ситуацию в Мюнхене контролировали три профессиональных пропагандиста - Евгений Левин, Макс Левин и Товия Аксельрод. Евгений (36 лет) родился в Санкт-Петербурге в еврейской семье, служил в немецкой армии, где вступил в Спартак. Должен был представлять Германию на Первом съезде Коминтерна в Москве, но не смог перейти границу.

Макс родился в русско-немецкой еврейской семье, был в сибирской ссылке, встречался с Лениным, затем организовывал ячейки Спартака в императорской армии, а с декабря 1918 г. руководил баварскими коммунистами.

Товия родился в России в еврейской семье, приехал в Германию до конца войны. В октябре 1917 г. был с Лениным в Петрограде.

Общество Туле ушло в подполье, а Зебботтендорф уехал в Бамберг, где находилось правительство Баварии в изгнании.

Дитрих Экхардт был лишь гостем в Туле, а Хаусхофер узнал о Туле от своего ученика Рудольфа Гессе, который был членом Общества.

Эстетические склонности Экхардта, любовь к алкоголю и девочкам - всё это снимает с него аскетическое забрало, но баварский драматург постоянно размышляет о духовном подтексте политических событий. Его последняя книга, изданная посмертно в 1925 г., называлась "Большевизм. От Моисея ло Ленина". Автор немецкого перевода "Пера Гюнта" понимал, что не станет государственным деятелем и мечтал о роли провозвестника. С конца 1919 г. он искал человека действия, реализатора его Послания. Он нашёл его в лице Гитлера.

...Тимофей Игнат Требич (псевдоним - Линкольн) - венгерский еврей, был знаком с Гитлером и Хаусхофером, бывал на Среднем Востоке, во время Первой Мировой был одновременно агентом английской разведки и голландского Абвера. Затем скрывался в США, откуда был выслан в Великобританию и приговорён там к трём годам заключения. В 1918 г. приехал в Берлин. После провала путча уехал в Китай и принял буддизм. Жил отшельником в Цейлоне, проповедовал в японии, вернулся в США. В конце 20-х опять приехал в Берлин, пытался создать в Шарлоттенбурге монастырь. Установил связи с ультра-правыми. Затем отправился в Шанхай, оттуда - в Тибет. В сопровождении четырёх бонз и шести бонзесс отправился в Европу проповедывать, но был изгнан из Великобритании и вернулся на Восток, откуда посылал предостережения о мести Царя Мира. Во время Второй Мировой работал в системе радиопропаганды японских спецслужб. Умер осенью 1943 г. во французской больнице в Шанхае. Возможно, посвятил Людендорфа и Хаусхофера.

... Когда Гитлер только появился в Туле, Экхардт был для него весьма авторитетен. С Зебботендорфом он не был лично знаком. Общество и Партию связывал Рудольф Гесс, которого всю жизнь затем разрывала верность Туле и верность Фюреру. Он напоминал Бальдра.

Гитлер: "Если кто-то испытывает потребности метафизического порядка, я не смогу удовлетворить его программой Партии... Нет ничего абсурднее, чем вновь (официально) установить культ Вотана... Наше Движение должно держаться духа точной науки... я предпочёл бы умереть, чем закончить жизнь в коже Будды..." (14.10.1941)
"Несомненно наш век будет присутствовать при агонии христианства." (27.2.1942)

Зебботендорф был женат на толстухе Berta Iffland, родившейся в Шанхае. Эта связь была загадкой. Его часто обвиняли в том, что он сбежал с кассой Туле, однако, фактически именно он "содержал" Общество.

В начале мая 1919 г. он возвратился в Мюнхен, но в июле уехал в Fribourg-en-Brisgau. С лета 20-го года и до путча он занимался исключительно астрологтей, выпуская журнал Astrologische Rundschau. Он понимает, что больше не контролирует поезд, который поставил на рельсы. Веймарская полиция следит за ним. Вернувшись в Стамбул, он вскоре стал послом Турции в Мексике.

После путча, в тюрьме, Гитлер понял, что им манипулировали. В 1924 году Туле интриговало с помощью А. Розенберга (или по его инициативе), пытаясь создать национал-социалистическую партию свободы и обойтись без Гитлера. Этого Гитлер так и не простил ему. Более он никому не доверялся полностью. Он мечтал о власти, но не о новой религии, и он не собирался порывать с Церковью. 11 апреля 1942 он писал: "Миф ХХ века" - не выражает официаьную доктрину партии и не является политической работой. Её название - это неверная идея, в действительности не может быть и речи о реальной оппозиции 20-го века 19-му. Национал-социализм противопоставляет своё знание мифу 19-го века."

Выйдя в 1924-м из тюрьмы, Гитлер начинает всё с нуля. Партия реорганизуется, Рэм уезжает в Южную Америку заниматься коммерцией. 9-го декабря 1925 г. Гитлер решает создать СС, заимствуя идеи Туле. С этого момента "медиумичный" Гитлер показывает себя как исключительно трезвый политик. 30-го января 1933 г. Зебботендорф приехал в Германию, чтобы напомнить Гитлеру о своих заслугах. Он устраивает собрание Общества в Особняке Четырёх Сезонов. Затем пишет мемуары, изданные в Мюнхене в 1934 г. После этого его высылают, он возвращается в Стамбул и продолжает заниматься астрологией.

Отец Bernhard Stempfle - католический монах из барнабитского ордена, расист, случайно убитый в Ночь длинных ножей 30-го июня 1934 г. Издавал Miesbacher Anzeiger. Его врагами были атеист Бормвн и Гиммлер (лучше других понявший истории Севера и монополизировавший их для СС).

Люди из Туле составляли внутреннюю оппозицию в СС (О. Ранн, Вольфганг Зиверс, сотрудники Annanerbe). Об этой оппозиции знали также редактор и издатель Schwarze Korps и Фридрих Хильшер (руководитель языческой секты, противник Партии, работавший временами на Annanerbe). Настоящим человеком Туле в глубине III Райха был Рудольф Гесс, друживший с Вальтером Дарре (Walter Darre).

Дарре родился в Аргентине, учился в Гейдельберге, в Англии, в Первую Мировую был добровольцем, затем жил в Риге. В 30-х примкнул к НСДАП, в 29-м опубликовал работу "Крестьянство как источник жизни нордической расы", проповедовал "укоренение" и выступал против концепции "германцев - кочевников". Автор популярного лозунга "Кровь и Земля". Нордический расист, а не немецкий националист. Выступал против войны. Был членом правительства, в 1942 г. ушёл в отставку. В 1945 г. был арестован и приговорён к семи годам заключения. В 1950-м освобождён, 5-го сентября 1953 г. уумер. Возможно был вдохновителем миссии Гесса в Шотландии. (Гесс, однако, не соглашался с тем, что вместо духа Туле воцарился узколобый пангерманизм.)

Erwin Schneuber-Richter - родился в саксонской семье, эмигрировавшей в Ливонию. В Первой Мировой был немецким офицером в турецкой армии. Затем переехал из Прибалтики в Баварию, дружил с А. Розенбергом.

Мать Розенберга была француженкой.

Над всей историей оккупации России доминирует соперничество Гиммлера и Розенберга. Розенберг пытался разыграть украинскую карту. Перед войной - культивировал дружбу скандинавов со своим журналом Norden. Его Комиссия по управлению восточными территориями саботировалась многими генералами. Основное поражение Туле - как раз саботаж политики Розенберга в отношении России. Для Розенберга это была религиозная война, но Гитлеру была удобнее марка "европейское христианское общество против азиатского большевизма".

Гитлер добился нейтралитета Пия XII, который не мог простить коммунистам того, что они разграбили его резиденцию в дни Советской республики, когда он был в Мюнхене нунцием. Гитлер даже признал монархию Виктора Эммануила III, чем предал идеи Туле.

Гвидо фон Лист - родился в Вене в 1848 г. Умер во время поездки в Берлин в мае 1919 г. В 14 лет поклялся воздвигнуть храм Вотану. Считал себя последователем арманов, которых Агриппа называл "древними мудрецами". Автор пьес, романов и работ "Обыденный и сакральный языки арио-германцев", "Тайны рун", "Арио-германские ритуалы", "Названия германских племён и их смысл", "Религия арио-германцев в её эзотеризме и экзотеризме", "Переход от Вотанизма к христианству".

Адольф Ланц (Йорг) фон Либенфельс (von Liebenfels) - родился в 1870-х, в юности вступил в Цистерианский Орден, но вскоре (1899) покинул Аббатство Св. Креста и оставил Церковь. С 1905 г. издавал журнал Ostara, основал в Вене Орден Нового Храма. В 1905 г. написал книгу Теозоология (3500 стр.), в 1933 г. опубликовал в Берлине Praktisch-empirishes Handbuch der ariosophichen Astrologie (сразу изъятую новым режимом).

============
тот же автор: Война в белом аду Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941 - 1945 г. (link)

-----------------------
выписки II

решил дополнить конспект "Thulé, le soleil retrouvé des Hyperboréens" Мабира, известного более своей Histoire de la Normandie, а мне запомнившегося, прежде всего, романом об Унгерне. Опять же вольный и сокращённый перевод, снабжённый сегодня сделанными ссылками. В книге много то ли фактических ошибок, то ли расхождений с растиражированной сейчас в сети информацией (хотя в некоторых случаях расхождения необъяснимы - напр., Мабир пишет о трёх детях Орифии и Борея) - но, в любом случае, это необходимый пункт в библиографии всех, кто интересуется темой.

Текст начинается с упоминания Исландии - и мне хочется подчеркнуть несколько разномасштабных фактов: Рейкьявик — самая северная столица мира, расположенная на юго-западе самого большого в мире вулканического острова, антиалкогольные цены (да и более чем 70-летний запрет на пиво в XX в.), благородное предоставление убежища Фишеру и отказ от членства в EU. Заодно отсылаю любезного читателя к книге Richard Francis Burton Ultima Thule; or A Summer in Iceland и, тогда уж, к книге Thomas Wright The Life of Sir Richard Burton. Любопытно также отметить, что в честь Туле был назван открывшим его шведским химиком Thulium, 69-й элемент периодической таблицы.
---------------

ч.I "Янтарное солнце"
гл.1 К загадочной земле Севера
а) "Северная Земля" - конец мира и цель жизни.
В "Золоте Исландии" Самивел предлагает кельтскую этимологию Туле - "Север". На санскрите "Тула" означает "весы" и Генон в "Короле Мира" говорит, что эти "весы" обозначают Большую и Малую Медведицу, т.е. балансирующий полюс. Туле - это не просто загадочный остров, открытый Пифеем Массалиотским (1), это символ всей исчезнувшей реальности Гипербореи. В 330 г. до н.э. могущество греческой Массалии простиралось от Монако до Каталонии, к северу от этих владений царили кельты. Первый известный греческий историк, Геродот, писал о Туле: это остров изо льда на Великом Севере, где жили когда-то прозрачные люди.

б) Путешествие Пифея - победа воли над холодом, ужасом и темнотой.
"Официальная версия" путешествия - коммерческие интересы: торговля янтарём и соперничество с Карфагеном. Для этих греков-колонизаторов Восток был не колыбелью, а, скорее, неким врагом, представленным, в частности, Карфагеном. На самом деле, это была, прежде всего, попытка обрести свои мифические корни. Плавание Пифея также вписывалось в великий цикл Вечного Возвращения.

в) Вокруг океана
В Александрийской библиотеке, сожжённой христианами под руководством Теофила (2), хранился бортовой дневник Пифея - астронома, математика, географа и эрудита. Некоторые фрагменты приводятся у Страбона, но комментарии к ним весьма сомнительны из-за его пристрастия к сенсациям.

Фердинанд Лаллеманд, апеллируя к текстам Козьмы Индикаплевста и Плиния-ст., опубликовал морской дневник другого Пифея, Марсельского (3). В 1824 г. швед Арведсон опубликовал книгу о Пифее (4). Преподававший в Женевском Университете Гастон Брош издал в 1935 г. наиболее полное исследование о Пифее.

г) Экспедиция Пифея - под защитой Аполлона

д) Необычное путешествие Пифея Массалиотского.
Встреченные Пифеем на севере Шотландии пикты - люди с ярко раскрашенными телами и бронзовыми браслетами - подтвердили наличие на севере острова, и признали, что подлинная цель Пифея - знание, а не торговля.

гл.2 Остров Солнца и Жизни

Пифей превращает солнечную судьбу индивида в меру всех вещей. Туле - это степень его собственной силы и его собственной гордости. Это, прежде всего, мистическое путешествие, а не мирское. Пифей - единственный античный навигатор, который видел таинственный остров конца мира. Многие хотели нанести Ultima Thule на карту, не понимая, что уже во времена Пифея это было духовным понятием. Я никогда не понимал попыток разных исследователей поместить Туле где-либо, кроме Исландии. Пифей записал, что Туле - в шести днях от страны пиктов, день - примерно 150 км. Согласно мнению Нансена, Туле находится на западном побережье Норвегии, но я думаю, что это проблема его личного шовинизма. Доказательства Гастона Броша, который отождествлял Туле с Исландией, вполне достоверно. Я также понимаю, что Туле, прежде всего, священный остров, который не может быть однозначно локализован - как Иона (5) у кельтов и Гельголанд (6) у германцев.

а) Пифей, видимо, причалил к северо-западному мысу Исландии. Затем он мог, используя течения, полностью обогнуть остров. Двигаясь далее на север, он уже не встретил земли, и Исландия стала действительно Ultima.

б) В поисках страны янтаря.
Янтарь высоко ценился греками, и греческие купцы послали Пифея, прежде всего, за ним. До сих пор существует большая полемика о том, где находился янтарный остров, на котором побывал Пифей - Гельголанд в Северном море или Борнгольм в Балтике. Хотя, возможно, это был другой остров, недалеко от Ютланда, где до сих пор находятся тысячи загадочных могил. Некий берг, взяв в уплату амфору вина, показал Пифею путь к янтарному острову, который он назвал Аба Ало. 1-я гипотеза: Пифей прошёл между Данией и Сканией, проник в Балтику, открыв Борнгольм и затем Готланд. Некоторые даже полагают, что он проник в Рижский и Финский заливы в поисках прохода через Двину и Днепр, который мог бы связать украинские степи с Северным морем. Вторая гипотеза: Аба Ала - это Гельголанд. В мифическом плане Аба-Ало - второй священный Туле, истинная столица янтарной страны. На датском побережье до сих пор есть местечко под названием "Город Янтаря". Страбон упоминает о Храме на Аба-Ало, посвящённом Посейдону. Не напоминает ли Аба-ало Авалон - "белый остров" ирландских легенд, где "можно обрести" корону радости и вечной молодости? Многим хотелось бы считать, что Авалон - от киммерийского "острова яблок", где побывал Геракл. Для других - это остров Аполлона (может быть, Гельголанд?). Набрав огромное количество янтаря, Пифей на 164-й день путешествия начал обратный путь в Массалию.

в) "Туле" у античных писателей.
Плиний-ст. в "Универсальной истории" (7), цитируя Пифея, пишет, что когда Солнце проходит Рак, на Туле нет ночи. Птолемей: "Самый длинный день Туле равняется двадцати часам". Это подтверждает Солин: "На Туле летом нет ночи, а в зимнее солнцестояние нет дня". Этьен Бизанский в V в. - "Туле - большой остров в океане в гиперборейских регионах, там Солнце летом стоит 20 часов". Руфус Фестус Авьенус в своём "Описании Земли" пишет:
Туле подобно осям полюса / приближается к нам
Аполлинический огонь / в светлой ночи,
в которую словно перешёл / светлый день.

Диодор Сицилийский, цитируя Гекатея Абдерского, современника Пифея, пишет: "там есть остров, такой же большой как Сицилия. Его жители полагают, что там родилась Латона (8), и они воздвигли круглый храм в честь Аполлона, и их город посвящён ему, будучи полон музыкантов, ежедневно воспевающих его. Они убеждены, что Аполлон, согласно лунному циклу, каждые 19 лет спускается на остров. Он сам играет на лире и танцует все ночи - от весеннего равноденствия и до появления созвездия Плеяд. Они приносили ему дары, которые несли в Делос: 2-3-х девственниц и сотню храбрых юношей. Но затем, когда законы гостеприимства стали нарушаться, эти дары стали передаваться посредством народов, живущих по пути".

г) Тайна острова конца Света.
В географическом плане текст Диодора не соответствует Пифею, но в мифическом плане он превосходит многие другие свидетельства. Я увидел глубинное единство Аполлона и солнечных богов кельтов и германцев. Франсуа Рыжий в своём сочинении "Острова на севере мира" цитирует старого ирландца и пишет: "эта земля - священный остров - носит разные имена: "Земля молодых" ("Тир нан-Ок"), "Земля живых" (Тир нан-Бео), "Земля обетованная" (Тир Тер-Нгири).

Роль священных островов - это центры духовной традиции, источник знания. Сенека в "Медее" (9) пророчествовал:
В века грядущие настанет час,
Когда откроют великий секрет, поглощённый океаном,
Будет обретён могущественный остров.
Фетус снова приведёт к этому месту,
и Туле отныне не будет больше Страной "конца света".

У Фетуса, брата Ахиллеса по матери, была - как и у Бальдра, сына Фриги - рана, нанесённая веткой омелы, и мать (10) окунула его в Стикс, держа за пятку.

гл.3 От мифа Туле к тайне Атлантиды

Гонориус Августодунский в XII в. пишет о потерянном острове, который иногда случайно открывают и который вновь становится ненаходимым, когда его начинают искать. Плутарх в "De facie in orbe Lunae" пишет:
"Хронос - бог Золотого Века -
Дремлет на скале, сверкающей как золото,
куда птицы приносят ему амброзию".
Он же писал, что это место - севернее известных островов. (11)

а) Антанея - царица Атлантиды - и капитан Немо.
[детские впечатления от книг П. Бенуа и Ж. Верна, размышления о силе устной традиции.]
б) Перечитывая Платона.
в) Текст "Критоса" (12)
Согласно этому тексту, Посейдон после раздела Земли между богами, получил остров Атлантиду, и от его союза с островитянкой Клито родилась новая раса атлантов: 5 раз по двое близнецов-мальчиков. Первенец, Атлас, стал первым царём Атлантиды. Окружённая стеной с мостом резиденция царей находилась в центре острова и сообщалась с океаном широким каналом. Там же находится храм Посейдона и Клито. Внешняя часть храма отделана серебром. Золотая статуя Посейдона стоит в повозке, запряжённой шестикрылыми конями и нереидами на дельфинах.

г) Клятва царей Атлантиды. В храме Посейдона (по "Критосу").
Десять царей Атлантиды раз в 5-6 лет собирались в храме Посейдона и выпускали быков в священный загон, выбирали каждый себе жертву, и охотились без металлического оружия. Пленённых быков вели к специальной колонке и резали. Отдав определённые части в жертву, кровь собирали в чашу, и цари окропляли друг друга. Остальное сжигалось. Затем, черпая кровь из чаши золотыми черпаками, её выливали в огонь, произнося клятву, написанную на колонне - повиноваться лишь Посейдону. Это обязательство бралось и в отношении всех потомков царей. Затем они пили кровь, ели плоть, и исполняли другие части ритуала. Когда огонь угасал, они облачались в тёмно-лазурные одеяния, садились в пепел и начинали свой суд, восстанавливая справедливость.

д) Проклятие смешения кровей.
Все десять царей женились на женщинах иной крови, и Платон описывает дегенерацию этой божественной расы, когда человеческий элемент стал доминировать. Тогда Зевс решил покарать атлантов и "Критос" обрывается на фразе: "и собрав богов, Зевс сказал..." Из "Тимея" мы знаем лишь о Потопе, но никто не знает подлинного конца этой истории. Я открывал загадочное единство мифа о Туле и об Атлантиде. В 1665 г. иезуит Атанасиус Кирхер в сочинении "Подземный мир" поместил Атлантиду в центре Западного Моря (Азорские острова - всё, что осталось). Именно ему принадлежала идея назвать этот океан Атлантическим.

е) Француз - создатель гиперборейской Атлантиды.
В своих письмах к Вольтеру Жан Сильвен Байи (род. в 1736 в Париже, занимался филологией и астрономией, депутат Ген. Штатов, в 1793 гильотинирован) пишет:
"культ неба, пришедший от атлантов, был универсальным и персонифицировался у них Ураном". Байи, цитируя Аполлодора, считает, что "Золотые Яблоки" Геспериды и были на севере, в Атлантиде, с которой связан миф о Фаэтоне. Он также считал, что Калипсо жила в Атлантиде, культ Прозерпины - гиперборейского происхождения, а спартанцы имели нордические корни. Он приводит Вольтеру историю Борея, бога северных ветров, который похитил Орифию. Для него Делос - это столица Атлантиды. "Гиперборея - страна титанов, сыновей Урана и Земли".

ч.III Огненное Солнце

норманны возвращаются к источникам

В своих поисках я обнаружил ряд имён:

Самым предприимчивым из берлинских баронов-романтиков был происходивший из древнего норманнского рода поэт La Motte-Fouqué, который покинул Францию после Нантского Эдикта, приняв протестантство, и приехал в Пруссию, где его дед был одним из лучших генералов Фридриха II. Там поэт сражался против Республики в 1794 и против Наполеона в 1813 г. В 1806-10 Фуке писал большой эпический труд "Герои Севера", затем - роман "Очарованное кольцо" - лейтмотив, вошедший позднее в творчество Вагнера.

Маркиз Анри де Буленвилье родился 21 октября 1658 (12) в Сен-Сере. В 21 год участвовал в первой кампании мушкетёров, до 1688 служил, затем путешествовал по Германии и Англии, умер 22 января 1722, заслужив репутацию астролога. При жизни не публиковался. Написал: "Универсальная история", "Соображения об общей системе природы", "Апогей солнца", "Заметки о французском дворянстве", "Состояние Франции" - где, в частности, защищает аристократию от абсолютизма. Считал, что вся французская знать (бургунды, франки, саксы) пришла с севера. Отрицая национализм, подчёркивал идею Нордической крови. Упрекал римлян в том, что они давали гражданство всем жителям империи, предпочитал ислам христианству, который не принимал из-за идеи равенства), последняя его книга - "Жизнь Мухаммеда".

Авраам Гиацинт Анкетил-Дюперон род. 7 декабря 1731 г., изучил иврит, арабский, персидский; посещая королевскую библиотеку, открыл для себя зороастризм. Желая попасть в Индию, поступил - из-за отсутствия денег - простым солдатом в Индийскую Компанию, но затем получил стипендию от другого норманна. Весной 1759 перевёл на французский "Vendidad". За три года собрал 80 рукописей и, вернувшись во Францию, опубликовал с 1771 г. три тома Зенд-Авесты. В 1801 сделал латинский перевод Упанишад. Отказался от всех официальных почестей, отказался присягнуть Наполеону, умер в нищете в 1805.

Жан-Луи Бюрнуф род. в 1775 г., латинист, эллинист, автор методик по изучению древних языков. 8 апреля 1801 родился его сын Эжен, будущий преподаватель санскрита (15). Эта семья сыграла большую роль на заре индоевропейской лингвистики. Эмиль-Луи Бюрнуф - его германский кузен - род. 25 августа 1821, автор учебника санскрита, первого санскритско-французского словаря (1863), Заметок о Ведах, Японской мифологии. Один из самых больших эрудитов своего времени.

Эделистан дю Мерил (16) род. 26 марта 1801 в Валоне, занимался археологией, ботаникой, литературой. В 1839 издал Историю скандинавской поэзии, в 1844 - заметку о происхождении рун, автор нескольких комедий. Умер в Париже 24 мая 1871, в кровавую неделю Коммуны.

Граф де Гобино (17) считал исчезновение белого вида фатальным; будучи абсолютным пессимистом, он не верил в Вечное Возвращение, и ностальгия по Туле стала для него кошмаром отчаяния. Его знаменитая работа о неравенстве рас стала рассказом о долгом пути к Ничто. Он род. 14 июля 1816, умер 13 октября 1882, написал около 30 томов романов, сказок и путевых заметок. Был дипломатом в Персии, Греции, Бразилии, Швеции и др. странах. Дон Кихот, сражавшийся без иллюзий и надежд.

гл.6 Дальнейшая тайная жизнь Туле

а) Наследники германских Godi
Из беседы с немецким историком N в Баварии, вблизи места гибели Людвига II Баварского: - У кельтов и германцев были священники Godi или Goden, сохранившие традицию Атлантиды и создавшие братства воинов. Тацит писал: "воин, переживший смерть своего командира в бою, покрывает себя позором".
- Наша традиция была сохранена - немотря на кровавое время Карла Великого - в тайных обществах, наследовавших тем воинским братствам, которые контролировались Godi. Эти общества существовали в средневековье под видом братств каменщиков: строители соборов были истинными сынами Туле, это корни подлинного масонства, сохранившего нордическую традицию.
- Собор в Шартре был в действительности Храмом Солнца.
- До 30-летней войны Церковь не конфликтовала с каменщиками, считая, что контролирует их. В этот период руны использовались в геральдической символике. Война стала началом разрыва, и масонство отказалось от нашей традиции под давлением Церкви.
- Многие тексты Библии - атлантическо-гиперборейского происхождения, всё дело в знаках и числах.
- Дома первоначальных каменщиков с таинственными подземными лабиринтами были затем перекуплены иезуитами и теперь недоступны нам.

б) Истинная тайна Туле остаётся в сохранении крови.
Из бесед с N:
- Эти немецкие неоязычники отличаются трогательным пафосом. Я не очень верю в живую преемственность тайных обществ на протяжении тысяч лет. Истинный секрет Туле - это не деятельность тайного общества, а чистота крови, т.е. - в итоге - духа.
- Всё Средневековье подчинено конфликту Императора и Папы. Гельфы и Гиббелины в политическом плане продолжали войну Рима и Туле. Самой великой фигурой германского средневековья был Фридрих II, император Германии, король Рима, Сицилии и Иерусалима, мечтавший стать Императором Мира, как до него - Карл Великий. Не отличаясь особым христианством, он заключил союз с арабами.

в) Крестовый поход Тевтонов на последних европейских язычников.
Из бесед с N:
- Протектор тевтонов Фридрих II получил поздравления от католиков как покоритель литовских язычников, немецкие националисты чествовали его как предшественника "Дранг нах остен", эзотерики видят в нём посвящённого. Очевидно, что он защищал катаров и гибеллинов. На Балтике он уничтожал последних сынов Туле, и потребовалась мощная националистическая пропаганда и одержимость идеей германо-славянского конфликта, чтобы оправдать это варварство. Все эти рыцарские выходки в белых плащах с чёрным крестом вовсе не кажутся мне благородными. И снова, как и при Карле Великом, германцы разрушают старый нордический мир, поскольку тевтоны не только солдаты Императора, но и рыцари его врага Папы, уничтожавшие тех, кто поклонялся богам огня и воды. Цель крестоносцев была не в миссионерском распространении христианства среди покорённых народов, но в овладении территорией, что признаёт и историк Ордена, прусский драматург Август фон Коцебу. Перед лицом Орды тевтоны призвали более 10 000 рыцарей, и в 1240 г. в Лигнице состоялась битва, в которой все они погибли. В 1380 г. Дмитрий Донской победил тевтонов и монгол - и славяне стали единственным барьером между Европой и Востоком.
- Последние европейские язычники укрылись на Уэльсе и о. Ruhno (18)
- Для борьбы с тевтонами польский король Ягеллон принял христианство и стал Владиславом.

г) Протестантство. Поражение или триумф нордического духа?
Человек Севера горд, свободен и одинок. Протестантство использовало этот дух Туле, но последствия Реформы были катастрофическими, и всё логически завершилось Крестьянской войной.

д) Кавалькада воинственных королей и философов.
Боевая эмблема Густава Вазы напоминает Иггдрасиль (или по-саксонски Ирминсул), которое есть одновременно Древо Жизни и Древо Мира. Мой друг-историк посоветовал читать тем, кого интересует история Швеции, "Историю Карла XII" Вольтера. Он сказал:
- В то время как западные тевтонцы создавали Пруссию, другие присоединились к шведам (среди них были датчане, французы и шотландцы) во время войны с Петром - их война была гражданской войной между сынами Туле. 1709 год - это чудесная сага из снега и крови.

е) Революция. Пробуждение язычества или царство утопии?
Когда в 1772 г. Фридрих II отправился в паломничество в Мариенбург, чтобы отметить слияние старого тевтонского ордена и юного прусского королевства - он, возможно, ощущал подлинные религиозные, а не внешне-политические истоки войны. Уже энциклопедисты делали всё возможное, чтобы освободить гуманистические науки от католического обскурантизма. В Берлине "старопрусское" франк-масонство хранило остатки духа Туле. В Лондоне или в Париже такое непреодолимое движение вскоре, возможно, проявилось в "люциферианских", т.е. "светоносных" персонажах типа Вольтера, у которого хватило мужества разоблачить иезуитство в то время, когда христианский дух обволакивал эпоху, как сейчас мода на марксизм. В революции, возможно, проявлялся нордический дух свободы.

историк:
- Религию быстро вымели, появился культ рацио, новые названия республиканских месяцев во Франции, но опереточно-музейная религия Французской Революции не смогла заполнить отсутствие духа, лишь Наполеону (а позже Гитлеру) удалось это. Император стал богом.
- Революционная анархия обрушилась на классическую диктатуру, вновь Рим праздновал победу над Туле. Но ответ не заставил себя ждать: фантастическое пробуждение Пруссии после 1806 г. конечно же было чем-то большим, нежели просто немецкая история. И, затем, германский романтизм привнёс гиперборейское обновление.

ж) Романтизм возвещает вечное возвращение Солнца.
Для французских романтиков природа была лишь декором, но не духом. И все исключения не случайны: де Сен-Пьер был нормандцем, а Рене де Шатобриан - бретонцем. Гюго грандиозен, но фальшив. Альфред де Виньи остаётся холоден, как Айсберг, а Ламартин зануден как Нотариус, Мюссе порхает по верхам - и остаётся валлийский франк де Нервиль. Но германский романтизм был спасительным литературным движением, несшим в себе великий прорыв: от Манцони до Байрона. Они не верят в Прогресс и Разум, и вновь обретают дыхание предков. Фон Арним и Брентано в Гейдельберге ищут в народной поэзии новое определение государства. Братья Гримм ищут в народной германской культуре основы идеи "этнического родства". И поскольку эти романтики пытались создать мифы, их дорога должна была пересечься с путём возвращения к Туле. Они воспевают верность себе, своему языку, народу, творению, которое постепенно, через чудеса природы, становится отражением истинного Бога.

Основание Ордена германцев

Одинокие пророки и эрудиты должны были встретиться, но серьёзных людей занимал не германо-языческий экуменизм, а политика, экономика и вооружение. Лишь пангерманская организация "Alldeutscher Verband" (19), основанная в 1890 г. молодым инженером Альфредом Гугенбергом могла служить некоей осью. Позже её возглавлял адвокат Генрих Класс, неосторожно "благословивший" в 1920 неизвестного Гитлера. Встречи некоторых членов этой организации привели к созданию под руководством Германа Пола [Pohl] из Магденбурга "Германского Ордена". Пол мечтает о возвращении к чистым "готическим" корням масонства. Великий противник любой ангажированности, он пытается создать секту, найдя прикрытие в фигуре известного Теодора Фриче с его Hammerbund.

а) I съезд Германского Ордена в Тале
Орден, вероятно, был создан в 1912 г. с целью объединить все интеллектуальные общества нордической ориентации. Не случайно, название города, выбранного для съезда, напоминало Туле. Было, вероятно, не более дюжины делегатов, и руководитель каждой из представленных маленьких организаций, хотел стать фюрером. Естественно, что внутри Ордена появилась подпольная структура.

б) Истинная цель - создание Helgadom
Конгресс в Тале, будучи внешним поражением, был на самом деле началом подлинного объединения. Это хорошо поняли Зеботтендорф, нормандец Реми де Гурмон и итальянец Д'Аннунцио. Helgadom - это священный собор, он и духовен, и материален, принадлежит прошлому и будущему - земное королевство, где возрастает дух Туле; по Зеботтендорфу, Helgadom намного превосходит II Рейх, появившийся в 1871 г. Это империя всех германцев, которой принадлежат и скандинавы, и нидерландцы, и потомки франков, бургундов, норманнов, саксонцев и кельтов, итальянцы - потомки ломбардинцев, испанцы - визиготы, и русские, которыми управляли шведские варяги.

в) Правило инициатического Ордена верных Северу.
Зеботтендорф: "Helgadom - это религиозная идея, которая должна обрести свою политическую форму. До воплощения в качестве государства, Helgadom должен быть прожит и осознан как "концепция мира". Те, кто действительно объединились в Тале в Heimbund, подпольную структуру Ордена, выработали правило, в котором было три основных положения:
1. Членом Ордена может быть человек, доказавший чистоту своей крови до третьего поколения
2. Знание расы - основная наука, которую они будут практиковать в частной, семейной и общественной жизни
3. Политическая и духовная цель - объединение всехх германских народов в границах единой Империи.

Пангерманисты, обожестлявшие не расу, а нацию, стали невольно работать на врагов Туле.

г) Концепция мира, укоренённая на германских территориях
Через несколько недель после конгресса в Тале началась война. Зеботтендорф тогда писал: "Мы не знаем интернационального братства, но только братство кровное. Мы не знаем абстрактной свободы, но только свободу каждого народа быть самим собой. Мы не знаем универсального братства, но только беспрерывное сражение". Из практических решений съезда было: установить центр в Берлине и "ложи" по всей Империи. Пол делит ложи по провинциям, им даются символические обозначения, создавшие иллюзию некоей конкуренции, но это были ветви одного дерева: "скальды" (восток), "гойзены" (север), "вельсунгены" ("мудрые" - запад) и др. Война принесла сектантские настроения. Пол в 1916 г. выходит из Ордена и создаёт другой - "Фальватер" (Walvater) с подпольной структурой посвящённых "Грааль" - по образцу Heimbund. В 1917 г. в Германский Орден вступил Зеботтендорф, и 1 января 1918 г. его баварская организация стала называться "Общество Туле". Круг замкнулся.

В ожидании возвращения Солнца

а) "Реализация" мифа предков.
Воспоминания о героях приводят к культу богов. Прошлое освещает будущее. Идея Туле стоит над нашими гражданскими войнами и нищенскими ссорами. Сумерки богов привели к падению ценностей, которые были нашей силой и гордостью. В мире, где всё поставлено под вопрос, остаётся лишь одна уверенность - в декадансе. Но что был бы свет без ночи? Триумф врагов Туле кажется сегодня абсолютным. Культ толпы, идеологии, равенства. Самоубийство предпочитается битве. Те, кто хотят дифференцированного мира - стали еретиками. Но Миф о возвращении солнца противостоит тени креста, вера в Гиперборею возродится, и мы зажжём огни в наших очагах.

б) Бог. Природа. Земля. Кровь.
в) Возвращение Солнца
------------------
1) http://www.mlahanas.de/Greeks/Bios/Pytheas.html
2) из нескольких пожаров имеется в виду IV век, когда александрийский патриарх Феофил решил уничтожить храм Сераписа, при котором располагалась богатейшая библиотека.
3) "Journal de Bord de Pythéas de Marseille", см. русский перевод: Пифей. Бортовой дневник античного мореплавателя с интересными примечаниями А. Б. Снисаренко
4) Arvedson, имеется в виду изданная в Упсале работа "Фрагменты", в которой содержались найденные им фрагменты дневника Пифея.
5) остров, которым 32 года управлял возглавивший кельтскую церковь и обративший северных пиктов столь близкий многим православным Св. Колумба.
6) Хельголанд, см. в ru.wikipedia и, особенно, статью в викизнании
7) видимо, речь о "Naturalis Historiae"
8) мать Аполлона и Артемиды
9) Пролетят века, и наступит срок,
   Когда мира предел разомкнет Океан,
   Широко простор распахнет земной,
   И Тефия нам явит новый свет,
   И не Фула тогда будет краем земли.
(пер. Ошерова), см. текст трагедии здесь
10) Фетида
11) см., напр., Кельтские корни античной традиции об Ultima Thule
12) Платон, "Критий" (Атлантида), см. текст здесь
13) возможно, опечатка - Catholic Encyclopedia указывает 11 октября; однако, дата смерти также приводится другая.
http://www.newadvent.org/cathen/02713a.htm
14) см. заметку из Encyclopædia Britannica в википедии
http://en.wikipedia.org/wiki/Abraham_Hyacinthe_Anquetil-Duperron
15) см. статью в БСЭ
16) см. fr.wikipedia
17) см. текст: Опыт о неравенстве человеческих рас
18) о. Ruhnö - здесь?
19) Alldeutscher_Verband

Гачев, из дневников

янв. 1973
Рыба поднимается размножаться вверх по рекам: эротическое трение об упругость течения возбуждает и приводит к извержению икры-семени. Здесь рыба совокупляется со струёй - неоформленной рыбой. В любви и страсти человек напрягается, делается выше себя, идёт на подвиг, смерть. Тут смертью смерти попрание. Вот и у Христа символ - рыба (хотя внешне, знаю, от другого - инициалов).

19 янв. 1973
Долгомечтанное: еду в деревню. Декарт в рюкзаке, лыжи. В окне электрички - солнышко мягкое в дымке снежной!.. И как это продался ты этому пустоглазому городскому чудищу = скелету науки? Ну так я её распоэжу, верну схемы в поэзию: что и они из неё, никуда от жизни живой и им не деться.

20 янв. 1973
Психейный сюжет Декарта:
Французу одно из двух: сексуальность или социальность. Декарт, не имевший форума у женщин, умер - поехав самоутвердиться в чужой северный космос, вступить в полемику - по приглашению королевы Христины.

Чистое мышление, уход в Истину от людства - во Франции не знаем. Если Паскаль уединялся, то ненадолго и письма писал оттуда. И Декарт из своего местечка в Голландии обширную переписку вёл, бразды умственного движения держа. И Вольтер, и Руссо... И всё с царствующими особами стремились якшаться.. Французскому мыслителю непременно надо быть властителем дум - Абеляр, Вольтер, Руссо, Сен-Симон, Фурнье, Прудон, Сартр. Даже Декарт на это соблазнился - как добивался он внедрения своей философии в школы, взамен Аристотеля, - чрез иезуитов и Христину, - и пропал. Получил наполеоновский век и срок (52-53 года), тоже метеором проблистал...

6 февр. 1973
"Я умер" - такое я написал на белом листе бумаги и прикрепил напротив одра. Раньше записывал правила, но вот наилучшее и простейшее для организации себя в предстоящий день: "Я умер" - значит, то, что продолжается - это жизнь сверх, даровая, нет в ней ни долгов, ни счётов - всё списано. "Я умер" - значит, сейчас, проснувшись, я - новорожденный, чист, беззлобен и наивен. "Я умер" - значит, ничего со мной не может случиться. "Я умер" - значит, никакой искательности во взоре, прохожу как невидимка-призрак. Чего мне добиваться, когда я уже всего добился - смерти.

Зал Учёного Совета, конференция: рядом женские сверхколени, кусок бедра выглядывает - ну и прекрасно, выглядывай себе на здоровье... Как не тороплюсь! Как аккуратно вот сейчас оторвал полоску бумаги от этого листа. Прикрыв глаза, парю над говором. "...Разрешите XVI конференцию аспирантов..." Воистину, как всплеск эти слова: "в настоящее время вопросы науки в Киевской Руси... " О, воистину всплеск волны бытия! Какая "Русь"? Где я? А вот это божественно: "Творческая деятельность Филипа Колычёва на..." - вот завидую-то! Семь часов сижу в душном помещении и - поразительно! - прекрасно себя чувствую. Потому что не рвусь куда-то жить, не досадую, а, улыбаясь, тихо созерцаю чужую жизнь и страсти. Выходит, через "я умер" стал гораздо жизнеспособнее.

1973
Гносеологические способности любви:
Нельзя знать Целое, ибо постижение разума действует разделением, опреДЕЛЕНИЕМ Целого и приспособлением его по масштабу нашей малости. Любовь же расширяет самого субъекта. Это в русском раз-ум, рас-судок дают резкий присмысл рассекания. Немецкий префикс ver - "об", т.е. обхват, а не раздел. Вcе эти первичные этимологические интуиции предопределяют и формируют...

1973
Национальные варианты пространства и времени:
Необратимость - признак научно-городского отсчёта времени. А русское "время" - от "веремя", "вертеть" (в другом этимологическом словаре "время" связывается с санскр. vartman - колея, след колеса; и первоначальное значение слова "время" также указывается как "вращение".) Недаром в народе "время" означает "погоду", природу ("хорошее время" и т.д.)

... В русском мироощущении роднее Пространство, в немецком интимнее Время. Танец - начертание национальной модели пространства (слабая вертикаль в русском космосе, но - душа нараспашку и ноги вприсядку - вбок). У немцев: тевтонский клин, острый нос; у русских тактика: обхватить со сторон, нос - короток, курнос, стороны уважил. Русское пространство - бок, "!моё дело - сторона".

Германская диалектика по модели вертикали-растения: тезис - антитезис - синтез (зерно - растение - плод), русское же слово - для косвенного, обертонов. И развитие русского романа - вширь, панорама, а не сверху вниз, то же и симфонизм русский. ПроСТРАНство нельзя понукать (как "время, вперёд!"), оно сопряжено с Матерью, природой. Время - линия, личность, плоскость, точка-миг. Пространство и Время (и по Канту) суть формы и категории Психокосмоса, предваряющие Логос рассудка - изнутри (Психей) и извне (Космоса).

Психология движения и покоя:
Для античности покой - мудрая жизнь, для нового времени - смерть, ПОКОЙник: статика Архимеда и современная динамика. Но видны приметы завершения декарто-ньютоно-галилеевской эпохи, для которой движение было добродетелью. Начинает проступать "дао", недеяние, "слабые взаимодействия", поле; истина как естина. В искусстве и науке - SOS! Движение в мире теряет свой смысл и событийность, расстояния исчезли. В 8 утра - и в Хабаровске могу быть и, потом, в Москве. Это уже не событие (как в эпоху геогр. открытий), а ежедневная суета, маята - дорога на работу, в гости, домой. Города - не только за счёт опустошения подземных богатств, но и душевных (Маркс об отчуждении).

Ergo: задача ныне - непреклонно встать, пустить корень, взращивать "Я".

...Вот вышел в комнату к жене с младенцем, потискал его, потискал жену, рассказал ей, как понял праведность нашего образа и линии жизни, и она согласилась. Потом постоял на голове - младенца подивил. Потом сел за ф-но играть Шуберта...

О, радость! Все блага при нас!

А. Ф. Кони "На жизненном пути"

А. Ф. Кони - из ст. "Вестник Европы" ("На жизненном пути", т. II, СПб, 1912)

...Мне вспоминается обед 13 мая 1900 г. Я несколько опоздал и застал всех собравшихся, на этот раз в необычном количестве, а также хозяев - в некотором смущении. Оказалось, что престарелый поэт Алексей Михайлович Жемчужников, довольно редкий гость в Петербурге и стародавний сотрудник "Вестника Европы", приехавший обедать, ни за что не хотел остаться, так как за стол должно было сесть тринадцать. Наконец, его удалось уговорить и победить тем, что был поставлен четырнадцатый прибор, и на него шутя положена последняя книжка "Вестника Европы" в качестве четырнадцатого гостя. "Вам хорошо, господа, - сказал, усаживаясь, наконец, Жемчужников: вы все моложе меня, а мне ведь скоро восемьдесят лет, и я всё-таки люблю жизнь - и в особенности природу - и не хочу умирать. Тут поневоле станешь суеверен". - "Да ведь, - перебил его, весело смеясь, Соловьёв*, - обыкновенно умирает самый младший, а младший-то здесь я, так что вы не беспокойтесь: если тринадцать такое роковое число, то я отбуду повинность за вас". И действительно, через два с половиной месяца, он, неожиданно для всех, отбыл эту повинность в подмосковном имении князя Трубецкого...

Весной предшествующего года одна талантливая петербургская художница писала в своей мастерской его портрет. Всё время сеансов он был чрезвычайно весел, шутил, заливался своим детским смехом и говорил, что, веруя в учение о сорокадневном пребывании души умершего на земле, думает, что на это время она и облекается формой не человека, а какого-либо другого живого существа, например, птицы. "Я буду, конечно, филином, - говорил он, - и стану своим видом и криком пугать людей, а вам обещаюсь, если моя душа вселится в птицу, прилететь об этом сказать". Он отказался немедленно взять подаренный ему художницей оконченный портрет, прося оставить его покуда в мастерской. В день, следовавший за его кончиной, художница приехала на несколько времени с дачи в Петербург и, ночуя в комнате, соседней с мастерской, услышала последней ночью какой-то странный шум, а когда поутру вошла туда, то увидела, что порывом ветра раскрыто итальянское окно, и перед портретом Соловьёва лежит, распростерши крылья, какая-то довольно крупная птица, влетевшая ночью и убившаяся, ударившись с разлёта о раму портрета Соловьёва.
-----------------
* Владимир Соловьёв умер 31 июля, т.е. 13 августа по н.ст.

Александр Неймирок "Дороги и встречи"

Посев, Франкфурт-на-М. 1984

из послесловия Поремского:
"Выбор жертв был не случаен. Люди, для которых приверженность идеалам и принципам - свойство их духовного настроя. Бдительное око чекистов и гестаповцев - око проницательное. Оно всегда умело докапываться до человеческой сердцевины, так как чуяло её инстинктивно. При этом не играло и не играет решающей роли, в силу каких идеалов, какой личной биографии становились люди на этот путь".
--------------------------------------------------------------
стр.40 [разговор автора с профессором-поляком]
...лишь здесь, в концлагере, я присмотрелся к вашим людям. Меня поражает пропасть, существующая у вас между интеллигенцией, или, употребляя ваше слово, "шляхтой", и народом. Разрыв между интеллигенцией и народом в дореволюционной России - трещина по сравнению с тем, что делается у вас. Будто в Польше - два польских народа. Народ Мицкевича, Костюшко и Шопена и народ этих всех Франеков и Юреков, которые пролезли на все должности в концлагерях, обворовывают и избивает своих же.

- Вы правы. Эта война научит и нас, и их многому. А ваши Минск и Киев нам не нужны, но наш Львов и наша Вильна должны остаться польскими.
стр. 47
Какая всё-таки нелепость эта польско-русская распря! Во всех концлагерях я замечал следы этой "кровной" вражды. Наши ребята, как правило, терпеть не могли поляков, а те, а свою очередь, не любили русских. Впрочем, поляки делали разницу между русскими и украинцами. Дружелюбно относясь к первым, они не упускали случая позлословить на счёт вторых. Наши же ребята не любили поляков не за то, что они были поляки (национальная вражда - чувство, кажется, органически не свойственное русским), а за то, что во всех концлагерях поляки занимали, наряду с немцами, различные административные должности, и зверствовали ничуть не хуже немцев. Мне часто приходилось тогда землякам доказывать, что сам поляки стыдятся таких соотечественников.
стр.53
Немецкий народ для меня загадка. Не будь наших "тюремщиков" - пожилых добродушных людей в сине-зелёных мундирах, я думал бы, что он поголовно состоит либо из бездушных автоматов, либо из закалённых садистов. Теперь мне ясно: маленькие сине-зелёные винтики страшной машины нас жалели и, как могли, щадили.
стр.54
А он, маленький человек, наперекор Гегелю, каким-то нутром, должно быть, чувствует: не всё "действительное" - "разумно". Припоминаю одно распоряжение коменданта, высокого рябого простоватого немца с железным крестом за прошлую войну:
- Запрещается под угрозой наказания и снятия с работы, рассказывать кому бы то ни было из лиц вне лагеря, а, в частности, гражданским мастерам, как вас здесь кормят. Дело в том, что, благодаря хорошему основному и добавочному пайкам, мы не только не голодали, но и поправились, и заметно поправились. Незадолго до нашего расформирования, комендант обходил бараки. Спрашивал, довольны ли едой. Тот, кто побывал за колючей проволокой, оценит всю невероятность такого вопроса. Ещё более невероятен был ответ:
- Мы всем довольны. Вы делаете для нас всё, что можете. Спасибо.
стр.56
Всё, как в Саксенхаузене. На нас глядит надпись: "Schutzhaftlager Flossenburg", и пониже: "Arbeit macht frei".
- Гады! Я вам покажу, сволочи! Вы у меня запомните Флоссенбург! Ну, живо! Ты чего глаза пялишь?
Хляс! Хляс!
Старик-француз рядом со мной падает от удара железным прутом на пол. Мы находимся в бане, куда нас погнали вечером после бесконечного стояния во дворе. Банщик - какой-то русский. У него лицо профессионального преступника. В его руках - железный прут. В глазах - ярость животного. Нас обдают то почти кипятком, то ледяной водой.
стр.57
Двор изоляционного барака. Уже стало известно: во Флоссенбурге мы не задержимся, ждём очередного этапа. Рядом с нами, через колючую проволоку - двор другого изоляционного барака. По нему слоняются люди-привидения. Это - умирающие. На работу их уже не гонят. Говорят, госпиталь здесь оборудован по "последнему слову техники", полы выстланы линолеумом, ослепительно белые простыни и на окошках цветы; уход не уступает уходу в лучших больницах. Но туда попасть почти невозможно. На сто кроватей - несколько тысяч кандидатов.
стр.69
"Доходяга" или "мусульман" (почему? Бог весть) это живой скелет, обтянутый жёлтой кожей. У него глубоко-запавшие, лихорадочно-блестящие глаза, бескровные губы, руки и ноги - как жерди. Он ходит медленно, опустив голову. Но глаза его постоянно что-то высматривают. Он думает категориями еды. На работе "доходяги" - всеобщая мишень: для капо, для гражданских мастеров, для эсесовца-"командофюрера". (Одна хорошая особенность лагеря Генсбрук заключалась в том, что простые конвойные не были эсесовцами. Это были либо "фольксштюрмеры", либо "добровольцы" из числа литовцев и гааличан. Они не били. С ними отношения у нас были, как правило, самые дружественные.)
стр.70
В конце концов, "мусульман" "доходит". Либо он падает на работе, либо заболевает дизентерией, либо получает флегмону. Его следующий этап - больница. Конечное пристанище - крематорий. Не каждый живой скелет становится "доходягой". Нужно постоянно бороться с возрастающим чувством голода, нужно до последнего предела уметь держать себя в руках, не отставать от работы. Нельзя рыться в помойной яме, нельзя подбирать с земли всякую дрянь,. Только постоянным волевым напряжением можно не только сохранить в себе силы, но и развить их. Человек, попадающий в больницу не сломленным духовно, может и не последовать в крематорий. Сломленный же последует обязательно.
стр.71
Как это ни странным может показаться на первый взгляд, лагерный паёк никак нельзя назвать голодным. Заключённые получают утром либо горячий эрзац-кофе, либо гороховую похлёбку и 200 граммов хлеба. В полдень - литр густого супа или каши с мясом, и вечером 300 граммов хлеба с ломтиком маргарина и попеременно: колбасу, творог, мармелад. И, тем не менее, люди таяли на глазах. Убивала работа, убивали шестнадцать часов на ногах, убивали вечное недосыпание, убивал холод, убивала грязь. И тогда тут как тут: болезни, воспалённые раны и подстерегающая гроза смертельного удара со стороны блокмана или капо.
Я провёл в Генсбруке немногим больше полугода, с сентября 1944 по апрель 1945, когда началась эвакуация в Дахау.
стр.72
За эти полгода я работал в команде "Штэр". Затем заболел дизентерией. Выздоровел. Посчастливилось попасть в лучшую "восьмичасовую" команду "Штэр ам Штоль". Замёрз на работе. В госпитале снова заболел дизентерией. Чудом, но выздоровел. Стал благодаря покровительству врачей: одного - француза и другого - русского, работать на должности писаря в отделении для дизентериков. Заболел сыпным тифом. Был отправлен в сыпно-тифной барак. Оттуда немногие выходили. Как только что перенесший сыпной тиф, был отправлен поездом (а не пешком) в Дахау, где приход американцев застал меня больным воспалением лёгких.

Кандидатом в крематорий я был, таким образом, чуть ли не с первого дня моего приезда в Герсбрук. Пусть читатель такие строки примет, как рассказ "живого смертника", лишь по какому-то необъяснимому стечению обстоятельств не оказавшегося в числе тех шести тысяч, чей пепел сейчас разбросан где-то по вязкой герсбрукской глине.
стр.85
Средний концлагерник - существо озлобленное, скупое, пронырливое. Он готов ударить того, кто наступит ему на ногу, но сам отталкивает от места у печки более слабого. Он не поделится крошкой хлеба с тем, кто умирает рядом с ним, но он будет ждать смерти соседа для того, чтобы вытащить у него из-под матраца его ботинки. Он подкрадывается к бараку, где лежат дизентерики и приносит им под полой в бутылке воду. Для дизентерика вода приблизительно то же, что медленно действующий смертельный яд. Но его мучает жажда. Он отдаёт хлеб и пьёт воду. Средний концлагерник ябедничает при удобном случае, если это сулит ему выгоду. Когда же он почему-либо падает, чтобы уж больше не встать, ни одна рука не протянется ему на помощь.

Поставьте в вышеприведённую характеристику эпитеты, противоположные по содержанию, т.е. назовите его душевно стойким, светлым - вы получите полное представление о людях "лунного пейзажа".
стр.87
Хуже всего приходилось французам и итальянцам. Физически они оказались наименее стойкими. Транспорт французов, пришедший в Герсбрук в сентябре 1944 года, насчитывал 800 человек. К апрелю 1945 года осталось в живых тридцать два.
стр.88
У меня нет данных о смертности итальянцев, но, работая одно время писарем в палате для дизентериков, я заметил, что каждое третье-четвёртое имя, записанное мною на ежедневный список умерших, были Энрике, Джованни, Луиджи, Франческо.

Французы, в массе, были эгоисты. (Хотя я и знаю ряд хороших исключений.) Недаром наши ребята говорили: "у француза лучше не проси". Но в то же самое время, эти эгоисты не выделили из своей среды ни одного блокмана, ни одного капо, ни одного "полицая". Национальная сплочённость их была поразительной. Я не помню между французами не то что драки, но и ни одного крупного недоразумения.

Итальянцы, живые и впечатлительные, легко превращались в "доходяг". Умирали они всегда неспокойно: плакали, вспоминали "mama mia"...
стр.89
Наибольшее количество смертников давали русские. Они же давали наибольшее количество беглецов. Растерявшееся начальство запретило посылать русских на ночные работы. Они стали убегать днём.

Французы не любили русских: они считали их прирождёнными ворами. Это было сильно преувеличено, хотя, что греха таить, случаи воровства среди русских были явлением далеко не редким. Но зато русский, изловчившийся стибрить (на кухне ли, в складе ли, или на работе у мастера) что-нибудь съестное, никогда не насыщался добычей сам, как это делал каждый француз, получивший посылку.
стр.90
Происходило обычно так: вам навстречу идёт какой-то, совершенно незнакомый, курносый и скуластый парень, и вдруг обращает внимание на букву "R", чернеющую на вашем красном треугольнике.
- Ты русский?
- Русский.
- На, держи.
Маленькая деталь: русские, в отличие от заключённых других национальностей, ни от кого никогда, ни через никакой Красный Крест, не получали никаких посылок. Русские были наибольшими сквернословами. Но в их среде я не слышал ни одного разговора на "скабрезные" темы, ни одного непристойного анекдота.

Тому, кто хотел бы познакомиться с человеческой душой, данной в её природных, ничем не скрытых качествах, "лунный пейзаж" концлагеря Герсбрук мог бы дать богатый материал.
стр.94
попав в январе в больницу Герсбрука, я из неё не вышел до самой эвакуации лагеря в Дахау, начавшейся 6 апреля 1945 года.
стр.105
В первых числах марта я получил рождественскую посылку. Место отправки - Прага. Отправитель мне лично не известен. Вещи, завёрнутые в издающуюся в Берлине газету "воля народа". Первое печатное слово на русском языке за много месяце. Из него я узнаю о "Комитете Освобождения Народов России", читаю его манифест, подписанный Власовым. Мои русские созаключённые, читая Манифест, не верят своим глазам.
- Это немецкая провокация, - решают, в конце концов, они. - Этого не может быть. Андрей Андреевич Власов призывает открыто, на столбцах газеты, печатающейся в Берлине, призывает к борьбе за свободную Россию (не за "Остланд", не за "Новую Европу", а за Россию), излагает программу и сообщает о формировании вооружённых частей.
стр.106
Я знаю, что раньше говорить о России можно было лишь в изданиях, предназначенных для немецкой пропаганды среди военнопленных. Сама же немецкая печать о России и русских - как в рот воды набрала. Всюду "Восток", "восточные люди", даже (как курьёз) помню выражение "восточный писатель Достоевский". Что ж это происходит теперь? Я, мои друзья, сотни тысяч, миллионы мне подобных находятся "здесь", а не "там". А раз так, то всё это - не двуличная ли, не нечестная ли игра со стороны немцев? Неужели они отказались от украинского чернозёма, от русского леса, от кавказской нефти, от белых рабов? Или утопающий хватается за соломинку?

Мне вспоминается: Власов, высокий, худой, в очках, только что выпущенный немцами из плена, пьёт чай в одной русской семье в Берлине.
- Ох, Андрей Андреевич, помяните моё слово - вас обманут. Вы здесь без году неделя, а мы прожили за границей двадцать лет и хорошо знаем немцев, - говорит ему один из гостей. Андрей Андреевич ничего не ответил, только хитро, по-мужицки, ухмыльнулся. В глазах можно было прочесть: "Посмотрим ещё, кто кого обманет!".
стр.110
ещё не входя в эти ворота, уже знаешь, что натолкнёшься на надпись белыми буквами по фронталу бараков, звучащую по-русски так:
"Есть только один путь к свободе. Её вехи: послушание, честность, трудолюбие, чистота и любовь к Родине". Мы на "аппель-плаце" лагеря Дахау. С именем Дахау у всего мира связано представление о чём-то кромешном, о преисподней, вознесённой над поверхность земли. Вероятно, единственными, не разделяющими этого представления, единственными, произнесшими про себя фразу "наконец-то мы в Дахау" с чувством искреннего облегчения, были пишущий эти строки и его друзья, устало и безжизненно лежащие на песке "аппель-плаца" в ожидании неизбежной бани, неизбежной регистрации и (счастливый венец всех злоключений) загона на нары, в барак.
стр.111
Взять наш Герсбрук... Часовые там не были эсесовцами и не избивали. Литр супа был густым. В каждом бараке по печке. В лагере Зааль-ам-Донау работы велись исключительно на каменоломнях. Рыть глину всё же немного легче, чем долбить камни.
стр.112
Жители лагеря Водруф, как и мы, имели дело с глиной и песком, но кормили их водой, настоенной на брюкве. В Кохендорфе бараки отличались отсутствием окон и печей. Работы велись в подземных копях, и люди месяцами не видели солнца. Были и "счастливые" лагеря, где жилось сноснее. В Дюссельдорфе, например, кормили неплохо, хотя заключённые жили при фабрике и спали там же, на цементном полу.
стр.113
Обо всём том, что пишут сейчас газеты всего мира, я знал уже раньше, из рассказов друзей по заключению, побывавших в Дахау до нашего туда прибытия. Вы думаете, что они рассказывали о Дахау с ужасом? Они мечтали обратно туда! Для тех, кто перетаскивает по морозу рельсы в Герсбруке или барахтается в солёной жиже в Кохендорфе, Дахау - вовсе не опыты над живыми людьми, газовые камеры и виселицы. Это место, где на ногах стоишь десять, а не четырнадцать часов. Это место, где можно "словчить" и попасть в нетрудную команду. Это место, где не избивают насмерть. Наконец, это место, откуда есть шансы попасть в сравнительно благоустроенный лазарет.
стр. 114
Французы, бельгийцы и голландцы были застрахованы от голодной смерти: лагерь располагал для них большим количеством безымянных посылок из Красного Креста. Остальных голодная смерть подстерегала на каждом шагу. Но не лучше приходилось и многим французам, ставшим жертвами собственной скупости. Не поделившись ни с кем и поедая в один присест пятикилограммовую посылку, многие из них заболевали поносом.
стр 115.
Русские организовали собственный "Красный Крест". Ребята, работавшие на кухне, ежедневно начали приносить в наш барак бачок с супом для раздачи только наиболее слабым русским и югославам. А однажды ночью была проявлена инициатива другого рода. Кто-то украл у двух французов посылки и утром из-под полы раздавал продукты русским.
стр. 116
Паёк в Дахау, мало сказать, что голодный. Он смертельно голодный. Литр водянистого супа и ломтик хлеба в день. Но нет никакой работы. Это самое главное.
стр.121
Вечером, 29 апреля у нас, как всегда, происходила раздача хлеба. Нас загоняли в помещения, и мы распластывались по койкам. Походило на то, что стены комнаты с пола и до потолка были заставлены перегороженными полками, и с этих полок, как из клеток, смотрели густо напиханные человеческие головы. Смотрели не отрываясь, не переводя дыханья, в одну и ту же точку: на стол посреди комнаты. На этом столе лежали ломтики хлеба.

Тишина была такая, что явственно слышалось чьё-то сухое покашливанье, доносившееся откуда-то из-под потолка в противоположном углу. Уже половина помещения получила свою утлую порцию, как вдруг...
- Ура-а-а-а-а-а!!!
Дикий, нечленораздельный вопль десятков тысяч ворвался со двора. Кто-то из лежавших близ окна завизжал не своим голосом:
- Американцы в лагере!
Мы, не шелохнувшись, смотрели на хлеб.
Раздатчики, растерявшись, прервали раздачу. И тогда тишина в комнате нарушилась. Со всех сторон загалдели:
- Хлеба давайте, скоты, дьяволы! Хлеба! Хлеба!
стр. 124
Как ликовали, уезжая, датчане, французы, бельгийцы, голландцы!.. Все, все, кроме русских! Эти были озабочены и серьёзны. Почти никто не верил, что сразу же, возвратясь, перешагнёт порог родного дома.

В. Мартынов "Казус Vita Nova"

стр 25
искусство автоархеологии - это путь самопознания, а путь самопознания может быть начат в любой точке пространства
стр 67-68
подобно тому, как бильярдный удар может быть прямым и рикошетным, так и высказывание может быть прямым и "непрямым", и в случае непрямого высказывания роль бортика бильярдного стола, от которого отскакивает шар, будет выполнять уже существующее, постороннее высказывание. Таким образом, при прямом высказывании для достижения цели я говорю нечто своё от себя, а при непрямом высказывании я достигаю цели, отсылая к уже существующему высказыванию. Здесь стоит заметить, что китайская классическая литература, в отличие от литературы западноевропейской, - это царство непрямого, отсылающего высказывания, и это я говорю к тому, что в разных культурах у прямого и непрямого высказывания могут быть различные приоритеты и различные статусы.

Вообще нет и не может быть никакого прямого высказывания. Конечно же, человек, извлекающий из рояля некие созвучия, волен полагать, что тем самым он осуществляет прямое высказывание, но при этом не учитывается, что сам звук рояля может рассматриваться как высказывание тех людей, которые его создавали и которые заставили звучать его так, как он звучит. Причём здесь речь должна идти не о каких-то абстрактных, условных людях, но о конкретных человеческих сообществах, каждое из которых обладает, к тому же, коллективным собственным именем: Бехштейн, Стейнвэй, Рёниш, Циммерман или Ямаха, и каждое из этих имён обладает своим неповторимым голосом.
стр 71
Если Фицкарральдо есть только персонаж, только участник события, то я являюсь одновременно и персонажем и свидетелем того, что происходит с персонажем, причём свидетелем, склонным не только рефлексировать над происходящим, но привыкшим ещё и письменно фиксировать результаты своей рефлексии.
стр 72
Фигура удачливого неудачника должна совершенно по-новому высвечивать смысловое соотношение удачи и неудачи, успеха и провала. В обществе, в котором царит культ успеха, и в мире, в котором успех становится единственным критерием истинности, а между достижением реальности и достижением успеха становится знак равенства, феномен неудачи обретает особенное значение. Неудача превращается в некий альтернативный канал, по которому реальность ещё как-то может послать нам весть о себе. Конечно же, для того чтобы стать таким каналом, неудача должна перестать быть простой, или "неудачной", неудачей и превратиться в некую особенную, "удачную неудачу", то есть в такую неудачу, которая дарует возможность осознать суть происходящего и приводит нас к озарению, вызванному переживанием постижения реальности, - к тому самому озарению, возможность которого в современном обществе прочно блокируется успехом. Так, я думаю, что, только потерпев неудачу, Фицкарральдо смог по-настоящему осознать и оценить то, что он знает и чего никогда уже не узнают индейцы перуанской сельвы.
стр 73
Так или иначе, можно утверждать, что неудачу потерпели все стороны, все участники данной исторической ситуации, и в случае с Фицкарральдо и индейцев, речь должна идти даже не о цивилизационной неудаче, но о неудаче межцивилизационной.
стр 74
Быть музыкантом в мире, который покинула музыка, это, конечно, неудача. Но осознание этого факта есть уже большая удача, и не только потому, что на такое осознание способны очень и очень немногие, и даже не только потому, что это осознание приводит к пониманию реального положения вещей, но потому, что только в этом осознании может зародиться шанс возвращения музыки в мир, если такое вообще возможно.
стр 109
Вопреки всем застроечным и экологическим нормам, фактически вплотную к фасаду нашего дома встала серая стена пятиэтажного офисного здания, построенного благодаря тёмным махинациям председателя правления кооператива Мержановой, путём обмана ослабленной возрастом основной массы жильцов. Если раньше из нашего окна на третьем этаже открывался щемящий вид на каскад московских двориков, на помпезное здание МИДа, и на церковь Воскресения Словущего, то теперь стена не просто перекрывала всё пространство за окном - она вдавливалась через окно в комнаты и заполняла собой всё внутреннее пространство. Я уверен, эта стена сократила дни жизни моего папы, ибо его письменный стол находился прямо перед окном, и он всё время был вынужден видеть её.
Всякий дом есть не столько сам дом, сколько люди, живущие в нём. Дома, о котором я писал, больше нет. История его закончилась.
стр 117
Вспоминается один эпизод из фильма Дэвида Линча "Макхолланд-драйв". На совершенно пустой сцене странный и зловещий конферансье как заклинание повторяет "Здесь нет музыкантов, здесь нет музыкантов...", хотя музыка продолжает непрестанно звучать. Но вот на сцене появляется певица - "плакальщица Лос-Анджелеса", и на какое-то мгновение начинает казаться, что дело принимает более привычный оборот. Однако эта иллюзия длится недолго, ибо певица падает замертво, и тут обнаруживается, что отнюдь не она была причиной того, что воспринималось нами как её пение и её голос, так как этот голос продолжает звучать без каких-либо изменений. Эти слова означают, что музыка не нуждается в человеке. Музыка начинается там, где кончается человек. Рождение музыки связано с упразднением или, лучше сказать, с самоупразднением человека.
стр 122
Когда наше обсуждение с Юровским коснулось "Зимнего пути" Шуберта, я сказал, что общим ориентиром при исполнении "Vita Nova" должна стать песня "Das Wirtshaus", в которой лирический герой Шуберта сетует на то, что ему не находится места на кладбище, мимо которого он проходит, и что ему придётся продолжать свой путь под неподражаемое звучание фа-мажорного трезвучия.

Талеб "Одураченные случайностью"

"Я пробую делать деньги настолько нечасто, насколько возможно, просто потому, что я полагаю, что чем более редко событие, тем более недооцененным оно будет в цене. <...> Даже некоторые ветераны торговли не понимают, что частота не имеет значения. Будучи скептиком, я отвергаю единственный временной ряд прошлого, как признак будущего представления и мне нужно намного больше, чем данные. История учит, что вещи, которые никогда не случались прежде, случаются.<...> Есть категория трейдеров, для которых волатильность - хорошая новость. Они теряют деньги часто, но понемногу, а делают деньги редко, но в больших количествах. Я называю их охотниками за кризисами <...> Концепция же, лежащая в основе статистики - чем больше информации, тем больше уверенность в результате. Обычный метод основан на устойчивом увеличении уровня доверия в нелинейной пропорции к числу наблюдений".
----------------
Нассим Талеб. Книги онлайн

Девятов: "задача тирана – усмирить хаос"

из выступления Девятова у Джемаля в клубе Флориан Гейер.

"Сын Неба появился на 12 веков раньше сына Бога в аврамической традиции, и на 19 веков раньше, чем Святой Коран был откровением дан. А что же эта цивилизация, где есть Сын Неба, говорит на сегодняшнюю тему? Эта цивилизация - самая древняя из тех, которые никуда не девались. Исторический процесс – это смена хаоса на малое процветание, малое процветание на великое уединение, малое уединение опять на хаос, потом опять малое процветание и т.д. Только что у китайцев в их истории закончился восьмой хаос, и с 77-го года началось новое процветание. И это все восточная деспотия. Задача тирана – усмирить хаос. Нет там этих буковок, и поэтому неизвестно, как отличить деспота от тирана, но там есть иероглиф, который означает тиранию, и это значит давить, унасекомлять, уничтожать всякую скверну – вот задача тирана. После того, как хаос усмиряется, появляется некоторый порядок, из которого и выходит малое процветание. И когда Хазин сказал, что среднего класса не будет, так у китайцев он уже есть, и растет и будет.

Кто усмирял хаос? Тиран Мао Дзе Дун. Вот у него есть стихотворение товарища Го Можо. Го Можо был президентом академии наук. Да, там эти ученые, ученики, что-то говорят, да, там конфуцианство там призывает к чему-то, но у нас есть великий предок и народ Китая знает это, любит тирана и никогда его не забудет. Почему? Потому что он сделал важнейшее дело. Он организовал государство. Что такое патриотизм у китайцев? В западной терминологии - это любить родину, а в китайской – это любить государство. Государство, а не родину. Любить императора, любить чиновников. Весь смысл конфуцианства: зачем учиться? Для того, чтобы стать чиновником. А зачем стать чиновником? Для того, чтобы давить и унасекомлять. И только поэтому вся эта цивилизация до сих пор жива. Она знает эти циклы! Что сейчас впереди у китайцев? Возвращение в империю. И это будет просвещенный диктатор. И они даже сказали, на кого равняться: это император Тайдзун из 4го малопроцветания. Все так и будет.

Здесь все время говорилось про закон. Зачем нужен закон? Чтобы удерживать грехи. А китайцы что говорят? У них грехов-то и нет, надо проталкивать добродетель. И толкователь Корана сказал, что надо добрыми делами заниматься. А нужен ли закон для того, чтобы проталкивать добродетель? Нет, не нужен. Поэтому еще в X веке что ли было сказано: это вам нужен закон, а нам, ортодоксам, нужна благодать. И как выглядит благодать? Она выглядит как самодурство! Великий политический мыслитель Троцкий (этот текст лежит на русском языке в Мексике в его музее) сказал, что сделать ничего с русским человеком нельзя, он все равно будет благодать искать, а благодать – это самодурство. И поэтому нужно 80% русских уничтожить. Я вам скажу так: никуда нам от тирании не деться, хаос, кроме как тиранией, никак остановить нельзя. Вот тот, кто сможет остановить хаос, действуя жестко, без законов , конечно, потомки назовут его кем угодно, но это будет великий предок, который сыскался, вывел народ, и народ стал жить после этого лучше".