Клаудио Мутти. Маоизм и Традиция

перевод с франц. в сокращении А. Шмакова
Claudio Mutti «Quaderni del Veltro», Bologne 1973

ДАОСИСТСКИЕ КОРНИ ТЕОРИИ ПРОТИВОРЕЧИЙ

Мао Цзе-дун признавал: «Закон противоречий укоренен в природе; так сказать, закон единства противоположностей есть фундаментальный закон природы общества и, шире, природы мышления» (1).

Мао, вслед за Марском, признавал, что противоречие является универсальныйм двигателем развития. Но мысль Мао, в отличие от марксистской мысли, вписывает его в рамки даосской традиции, говоря о взаимодополняющем характере противоположностей: «Без верха нет и низа; без низа нет и верха» (2).

Согласно даосскому учению, инь и янь суть «противоположные и, в то же время, взаимодополняющие и неразделимые принципы, обладающие множеством значений: вечная женственность и вечная мужественность, пассивное и активное, Земля и Небо, тьма и свет, рецептивное и креативное и далее до бесконечности» (3). Инь и янь представляют собой «две символические категории вечных противоположностей, не являющихся, однако, противоположностями в строгом смысле слова, но дополняющими одна другу, необходимые одна для другой, так, что одна не может сущствовать без наличия другой» (4).

Это принцип взаимодополняемости, присутствующий в идее о двух началах дальневосточной традиции, который мы рассматриваем как основу маоистской теории противоречий, видящей противоположности в их взаимозависимости: «При определенных условиях противоположности образуют оппозицию друг другу, при иных условиях – взаимно соединяются: они взаимодополняемы, они взаимопроницаемы, они взаимозависимы» (5). Согласно даосизму, бытие и небытие заменяют друг друга, замещают друг друга первое и последнее, дополняют друг друга верх и низ, и возможность/невозможность являются взаимодополняющим различием» (6). В даосизме, перманентное действие противоположностей дает возможность видоизменениям, «порой дополняющим, порой преображающим одно в другое» (7).

Произведенная маоизмом интерпретация диалектических противоречий свзяно, по нашему мнению, с дальневосточной традицией и представляет собой даосскую форму, облаченную в марсксистко-ленинистскую терминологию.

СОЛЯРНЫЙ АСПЕКТ МАОИСТСКОГО НОВОГО ПОРЯДКА

В сочинении «Углубить великую пролетарскую культурную революцию» Мао Цзе-дун писал: «Развитие всех вещей зависит от Солнца, а дело революции зависит от идей Мао».

В нашем понимании, в этой фразе отражен традиционный смысл отождествления Вождя с Солнцем. Точно так же Император Китая посещал «Храм Света» в соответствии с видимым перемещением Солнца, в зависимости от положения светила в одном из двенадцати знаков Зодиака, тем самым уподобляясь одному из «двенадцати солнц, равнозначным двенадцати âditya индусской традиции и двенадцати плодам Древа Жизни в символизме Апокалипсиса» (8). Мао позаимствовал у императоров этот образ, что видно из следующих революционных песен:

«Восток заалел, Солнце взошло,
На земле Китая родился Мао Цзе-дун»

«Коммунистическая партия как Солнце
Когда показываются все освещающие его лучи,
Все живое нуждается в Солнце,
Дело революции нуждается в Мао»

«Мысль Мао Цзе-дуна – это показавшееся на Востоке Солнце.
Чтобы плыть в открытом море, нам нужен Великий Кормчий.
Уважайте и любите Председателя Мао, великого учителя, великого вождя.
Солнце сердца, красное Солнце революционного народа.
Да здравствует Председатель Мао!
С золотой горы Пекина его лучи освещают всю планету.
Это золотое Солнце – председатель Мао»

Солярные характеристика, настойчиво приписываемые Мао Цзе-дуну, заставляют считать маоизм современным проявлением китайской императорской традиции.

ВОЛЮНТАРИЗМ

Маоизм предлагает свою интерпретацию движущих историей сил. Мао утверждает значимость идей в историческом развитии: «Правильные идеи принадлежат авангарду; проникая в массы, они становятся материальной силой, способной преобразить общество и весь мир» (9).

В то время как в марксистском анализе преобладающая роль приписывается материальным силам, мысль Мао определет в качестве решающего фактора самого человека: «Для осуществления той или иной цели достаточно, чтобы были люди… Революция может изменить все» (10). Утверждается четыре приоритета: человека над материальным фактом, политической работы над другими видами деятельности, доктрины над политической работой, живых идей над буквализмом. Маоизм помещает человека на надлежащее тому место: субъекта – не объекта! - истории.

Такой волюнтаристский идеализм становится основой культурной революции: «Культурная революция ставит целью революционизировать образ мысли человека» (11). Точно так же Корнелиу Кодряну предлагал «реформировать человека» (12). Сходство доктрин Кодряну и Мао покажется еще более очевидным при рассмотрении той роли, которая в маоистском новом порядке отводилась крестьянину.

КРЕСТЬЯНСТВО

Важная роль крестьянства и противопоставление деревни городу явлется одним из центральных элементов маоистской концепции Государства, элементов, лежащих в основе теорий Освальда Шпенглера, Вальтера Даре, Карла Дирссена, Ференца Салаши и т.д., согласно которым верное земле « Bauerntum » [крестьянство] рассматривается как источник здоровой силы и крови нации (« Volk »). Аналогично, крестьянская концепция Мао и Линь Бао констатирует оппозицию буржуазии, «новым кочевникам», «человеку бесплодному» - протогонисту « Zivilisation », конечной фазе каждого цикла – и антидемократической фигуры крестьянина, « неиссякаемого источника крови, питающего мировую историю» (13).

В маоистском новом порядке сбываются те еретические пророчества, что были сделаны в отношении воинов-крестьян при большевизме, с которыми общий фронт против Запада должна была создать вернувшаяся к своим социалистическим и крестьянским традициям Германия (14).

Линь Бао пишет: «Оборонительная война против Японии была по сути революционной войной крестьян, руководимых нашей Партией. Занять позиции в среде крестьянства, создать сельские базы и проводить кампании по захвату городов – таков путь, приведший китайскую Революцию к победе» (15).

Данной теории создания революционных баз в сельских районах и их последовательного наступления на города Линь Бао придает универсальную значимость: «Таким способом мы завоюем весь земной шар. Если Северную Америку и Западную Европу можно рассматривать как «город», то Азия, Африка и Латинская Америка представляют собой «деревню». После второй мировой войны революционное движение пролетариата в капиталистических странах Северной Америки и Европы по ряду причин отказалось от своей миссии, в то время как получило развитие революционное движение народов Азии, Африки и Латинской Америки. В определенном смысле, в современном мире революции. Можно рассматривать как окружение городов деревней» (16).

Ференц Салаши, вождь венгерских «Скрещенных стрел» предполагал анти-плутократическое восстание сельскохозяйственных наций против индустриальной Европы и Северной Америки.

В такого рода «аристократическом дистанцировании и экзистенциальной борьбе против городской буржуазии» (17) заключена оппозиция между идеей общества, хранящего верность земле предков, и космополитической цивилизацией. Буржуазные интеллектуалы ожидали наступления такой реальности с ужасом: «Возможно, это безумное восхищение вождем представляет собой новое развитие расизма, пока что не перешедшего в наступление на другие азиатские народы» (18). «Новую стену возводят в Китае, выше и прочнее ее знаменитой предшественницы; это идея изолировать китайцев ото всех иностранцев» (19).

ВОЙНА

«Война закаляет народ и позволяет ускорить ход истории» (20). Эта фраза Линь Бао, резюмировавшая спартанскую этику маоистского Китая, скандализировала пацифистов, видевших в ней эхо провокационного утверждения Маринетти о войне как о «гигиене мира».

Буржуазные журналисты так выразили свои страхи перед маоистским пониманием войны: «Среди символов революционной Красной Гвардии, наряду с серпом и молотом, можно заметить и новый, святотатственный для марксизма элемент: ружье. Карл Маркс хотел мира, Мао Цзе-дун хочет войны. Карл Маркс провозглашал мир как итог классовой борьбы, Мао Цзе-дун заявляет о вечной народной войне…» (21).

Революционный героизм занимает отдельную главу в «Красной Книжице»: в ней прославляются воинские ценности, мужество, жертвенность и дух борьбы. «Армия наступает, полная решимости победить, не сдаться врагу. В тяжелейших условиях продолжает она бой до последнего человека» (22). «Мы неизменно развиваем наш стиль борьбы – мужество в бою, бесстрашие перед лицом врага, бесстрашие перед лицом усталости и борьба продолжается, желание скоро и без устали биться» (23).

«Тысячи и тысячи мучеников героически пожертвовали своими жизнями в интересах народа. Займем же и мы это место, красное от из крови!» (24). Маоизм свидетельствует о полном понимании героических ценностей и противопоставляет пацифизму воинственную концепцию жизни, не оставляющую места для индивидуализма, но проповедующую такую активную имперсональность, которая по определению явлется дезиндивидуализирующей, анонимной.

Сталкиваясь с рыночным обществом, ценящим лишь «гражданские добродетели», идентифицирующим «материальные ценности с ценностями своего «эго», где идеалом жизни является спокойствие и комфортабельность на работе, в производстве, спорте, кинематографе, чувствах» (25), маоизм, в качестве альтернативы, предлагает такое общество, где первые роли играют воины и герои.

Но не следует полагать, что марксизм, ставя воинскую мораль выше морали буржуазной, не предостерегал, в то же время, и против милитаризма: «Партия орудует винтовкой – не винтовка орудует партией» (26). Относящийся к войне – и, в целом, к воинственности – элемент касается лишь средств, но не целей: при маоизме он должен подчиняться политическому принципу, подобно тому, как в Государстве Платона волевой элемент и каста воинов подчиняются интеллектуальному элементу и элите мудрецов-посвященных.

ИСКУССТВО

«Наша литуратура и наше искусство поставлены на службу трудящимся массам – рабочим, крестьянам и солдатам; наше искусство создается рабочими, крестьянами и солдатами и служит интересам рабочих, крестьян и солдат» (27).

Четыре года после того, как сталинизм в схожих выражениях сформулировал свою теорию искусства: «Литература должна адекватно соответствовать задачам государства с тем, чтобы поднимать молодежь, отвечать ее проблемам, учить новые поколения мужеству…» (28).

Подобная относительность искусства сходна с политической концепцией Платона: «В платоновском тоталитаризме наблюдаются важные исторические совпадения с тоталитаризмом современным» (29).

Против теорий буржуазных мистификаторов от искусства, Мао утверждает: «В реальности не существует искусства ради искусства» (30) ; искусство в Китае должно быть народным. Подобно Платону, Мао называет такое искусство «освобожденным». Будучи поэтом сам, Мао, подобно императорам династий Хань, Тан и Вэй, был знаком с традиционной поэзией, дающей образцы элегантности, силы и аристократизма (31).

МЕДИЦИНА

В области медицины маоизм является традиционалистской альтернативой той псевдонауке, которая доминирует в современном мире. С давних времен в Китае практикуется иглоукалывание, и капиталистический Запад должен признать, что сей метод противоречит идее «прогресса»: «До опиумных войн, в 1840, среди всеобщего упадка… иглоукалывание считалось второсортным искусством, и такой же ситуация оставалась при реакционном режиме Гоминдана, осуществлявшего подлинную дискриминацию в отношении традиционной терапии» (32).

Новый порядок Мао Цзе-дуна означает открытие заново традиционной медицины. «С момента образования нового Китая, партия и государство предпринимают все возможные меры для развития традиционных методов лечения, в Пекине и других городах созданы исследовательские центры, иглоукалывание получило широкое практическое применение в больницах» (33). Основной принцип иглотерапии, как и всей традиционной китайской медицины, заключен в доктрине, согласно которой болезнь есть дисбаланс между ян (мужским, активным началом) и инь (женским, пассивным). Китайская медицина задействована в сфере причин, в противоположность медицине профанической, задействованной в сфере следствий.

«Китайская медицина, как и все традиционные науки, несет символические элементы, позволяющие, в рамках даосской философии, служить адекватной основой личной реализации. Наряду с лечением недугов, китайская медицина стремится реконституировать равновесие для здорового состояния, а также служит ключом для реализации себя как Tchenn-jen, «истинного человека», которая ведет к высшим состояниям бытия, завершаясь отождествлением с Дао, т.е. условием Cheun-jen или «трансцендентного человека» (34).

Представляя собой альтернативу современной псевдонауке, ответ со стороны находящейся под патронажем маоизма традиционной науки предлагает благоприятные условия для реализации инициатиеского аспекта в искусствах и профессиональных занятиях. В случае медицины, возрожденная маоистской революцией иглотерапия делает уместной известную поговорку: «Исцели себя сам».

ПРИМЕЧАНИЯ

1) Mao Tse Tong, « Sur la contradiction ».
2) Idem.
3) Julius Evola, « Introduction au Tao Te King ».
4) René Guénon, « La Grande Triade ».
5) Mao Tse Tong, op. cit.
6) Lao Tseu, « Tao Te King ».
7) Julius Evola, op. cit.
8) René Guénon, op. cit.
9) Mao Tse Tong, « Où sont les idées justes ? ».
10) Mao Tse Tong, « Discours de du 16 septembre 1949 ».
11) Décisions du C.C. du P.C.CH., août 1966.
12) Corneliu Z. Codreanu, « La Garde de Fer ».
13) Oswald Spengler, « Le Déclin de l’Occident ».
14) Тезис, обозначенный Карлом Дирссеном (Karl Dyrssen), в своей книге « Die Botschaft des Ostens », написанной в 1933, одобряющего крестьянское восстание от имени «прусского социализма», призванного освободить Германию от буржуазного капитализма.
15) Lin Piao, « Vie et victoire de la guerre populaire ».
16) Op. cit.
17) Giorgio Freda, « Deux lettres à contre-courant ».
18) Salvatore Pellegrino, « Epoca », Nº 834.
19) Lamberti Sorrentino, « Tempo Ilustrato », Nº 45.
20) Lin Piao, op. cit.
21) Lamberti Sorrentino, op. cit.
22) Mao Tse Tong, « Sur le gouvernement de coalition ».
23) Mao Tse Tong, « La situation actuelle et nos ennemis ».
24) Mao Tse Tong, « Sur le gouvernement de coalition ».
25) Julius Evola, « Les hommes au milieu des ruines ».
26) Mao Tse Tong, « Les problèmes de la guerre et de la stratégie ».
27) Mao Tse Tong, « Intervention à la conférence de Yenan sur les problèmes de la littérature et de l’art ».
28) La Pravda, 2 août 1946.
29) Adriano Romualdi, « Platon ».
30) Mao Tse Tong, op. cit.
31) Большая часть поэзии Мао рождена из опыта боя и раскрывает традиционное, не профанное мировоззрение. Такова поэму «Бессмертные», где про двух героев-революционеров говорится, что они никогда не умрут, но завоюют себе бессмертие и окажутся на Небесах среди богов.
32) Комментарии к пособию по акупунктуре, l’Université de Pékin, 1972.
33) Idem.
34) Tullio Masera.