искушение добавить тэг "три дня", тк всё это было похоже на второй чих после первого, структурно повторилось очень многое (Питер прозвучал блицкригом из москвы в спб и обратно за один день - на Сапсане - оператора фильма о фильме-ремиксе "Иглы"), а фактически: в пятн. вечером был в Гоголе на Отказе (вновь недоступная иным единобожникам пятница, прошёл по списку как "Троицкий" - странно, в прошлый раз было как "Липницкий"; играли с драйвом, хороший звук за искл. немного бубнящей низкой середины; 4 очкарика из шести на сцене, новые вещи вышли, кажется, в осн. из "Гражданской" - с вкрапленными воспоминаниями о Клезмере, Кинг Кримсон и Аукционе), в воскр. - на Симоне Кермес: шахская приватная ложа в центре, по рукам ходила немецкая похоронка с ебея, пела - лучше некуда, играли по-разному (местные). Пригласил туда в осн. архитекторов (некоторые повидались впервые за 10 лет). Познакомился с К. с Мытной. Из Гоголя возвращался с Батаговым - Петровский пассаж выглядел как кусок торта, это какой-то ужас... Смешно, но купил у Ковриги "Этн. опыты" за 1.5 тыс - "это раритет, последний, без скидок" - а я незаметно все раздарил и остался без... Вчера вечером включил, наконец, Финал: год оттягивал (какая странная связь с этой программой - вновь на столе учебник, но теперь я знаю, что его автор - из линии сестры Адольфа Адольфовича). Не хотел никуда идти, пришлось звонить Н., чтоб он уговорил направиться в Гоголь - он смог, я рад. В связи с очередным расколом по поводу недавней смерти Гайдара, представил ситуацию, когда нервный физик держит тебя на мушке и допытывается: ты за кого, за сторонников Большого Взрыва или нет?
увлечение последних дней - Кемпф и Марсель Мейер. Она, пожалуй, единственная пианистка, которую я сейчас слушаю с удовольствием - обычно женщины за роялем, если они производят впечатление, обладают чертами, которые принято называть "мужскими" (Ландовска, Юдина, Николаева) - ей же удаётся оставаться и женственной и интересной
Пытаясь узнать, когда же родился Бетховен - я вспомнил про ректификацию и нашёл статью Ноэля Тиля, замечательного специалиста и импозантного профессионального музыканта, к-го я видел в 2000г. Да, ДР было, видимо, 16 декабря (рассматривались варианты и с 15-м и с 17-м). Перевод его статьи .
сегодня у юлианцев ДР Свиридова, у григорианцев - Бетховена (известна дата его крещения, ДР считается предыдущий день): два композитора, которых я не особенно люблю в целом и перед которыми, одновременно, преклоняюсь - это как с Хэнкоком, у которого несколько вещей (для меня, прежде всего - фортепианных) настолько затмевают соседей по цеху, что приоритеты уже не обсуждаются.
сделал тэг Vita Nova (пока 12 постингов), тк буду продолжать освещение тех 3-х дней в связи с Флоренцией (тут и Данте, и выбранный Бехштейн, и Чайковский и много всего) + сделал тэг "флоренция-венеция": эту тему хочется рассмотреть отдельно...
.........
урывками почитываю Лебрехта:
"Последний концерт, данный Фуртвенглером в старой Филармонии - перед тем, как её сравняли с землёй, - включал в себя пророческое исполнение его концертмейстером Эрихом Рёном скрипичного концерта Бетховена. [Фурт:] "Неужели Томас Манн действительно верит, что в "Германии Гиммлера" исполнять Бетховена никому дозволено не было? Неужели он не понимает, что люди никогда так сильно не нуждались в нём? <...> Одно-единственное исполнение великого немецкого шедевра уже есть отрицание духа Бухенвальда и Освенцима, куда более сильное и насущное, чем любое слово. Прошу понять меня правильно: художник не может существовать полностью вне политики. И долг художника как гражданина состоит в том, чтобы выражать эти убеждения. Однако я - более, чем гражданин, я музыкант. И немец, в том вечном смысле этого слова, который утверждается гением немецкой музыки".
"Германия есть самая музыкальная и творческая страна на всей земле, - писал в разгар войны генерал-майор вермахта Винтер, - и немецкий солдат знает, что он рискует жизнью не только за безопасность своего отечества, но также за выживание немецкой музыки".
Кристоф фон Донаньи: "Я не думаю, что Караян вообще принадлежит к немецкой традиции".
.........
у Лебрехта поражает исключительное игнорирование Кнаппертсбуша - ну я понимаю, что он мог не знать или не ценить Самосуда, Голованова, Иванова, Гаука, но Кна? - демонстративное молчание. Похоже, он просто не хотел по каким-то причинам касаться этой темы.
два посл. вечера провёл у Лукьянова, которого не видел до того лет десять; послушал много его работ и утвердился в мнении, что он один из лучших знакомых мне мелодистов (кстати, о поп-музыке: как-то я играл в 4 руки с Ветлицкой и был изумлён её наивно-красивыми и чрезвычайно талантливыми партиями: она играла справа). Хотя формально он и не "засвечен" в Тату, все, кто в теме, знают - проект этот сделан им в своих основах: ведь Витя и предложил петь куплеты шепотком, а припевы истерично - "как в Нирване", тогда мало кто понял - что ж он имел в виду, но потом... и потом, кстати, европейцы повторили в своём миксе всё, на чём он настаивал за год до. Он научил татушек петь как "там", убрав училище и кабак. Он написал строки, не вошедшие в альбом, но давшие ему название:
ночь разорвёт
крик телефонный
даже без нас
будьте спокойны
не по кольцу
не до конечной
вверх и вперёд
двести по встречной
фон:
* сгорел дом священника в Барвихе (1 труп)
* потоп в ГосДуме
* в посл. момент отменили концерт Летова в ОГИ (клуб прикрыли на 90 дней по предписнию)
Потерял непонятным мне образом флэшку с важнейшей инфой за неск. месяцев - редкие книги, обещанно-написанная статья, заметки - кажется, наступать на те же грабли - не только национальная, но и индивидуальная черта: когда-то я утратил папку со всеми моими муз. сочинениями, из которых восстановил только часть - но делать копии так и не приучился. Похоже на некое жертвоприношение - т.к. эти дни одновременно и явно перспективные, даже Лукьянов достал вчера запылённый SD-1, и старинные мои дискеты произвели сочинения, которых я много лет не слышал. из сети:
*
* , б. 300-т книг (см. закладки ниже списка), в т.ч. Dalberg-Acton "The French Revolution"; некоторые книги по теме можно обнаружить и
* M. Hoffman
*
На Презентации прозвучало много звонких фраз, к которым я проводил мысленные параллели: например, слова Олега Аронсона: "сегодня тот, кто говорит "я - композитор" - это часть администрации; профессионал/дилетант - неработающее различие" отозвались в сознании тем, что так же бессмысленны теперь и старые политические разграничения правый/левый. Запомнился анекдот из зала: "Циркач приходит устраиваться на работу, рассказывает директору: могу на шпагате играть на скрипке; директор просит заместителя пойти посмотреть, зам. возвращается, отвечает: "ну не Ойстрах".
Из остального:
Мартынов:
"Люди, которые родились до 40-го года, ещё могли быть композиторами; люди, которые родились после 40-го года, являются композиторами всё в более и более слабой степени. Валерий Афанасьев спрашивал: что такое музыка? Я отвечаю: музыка - это то, что невозможно сейчас услышать; то, о чём вы думаете как о музыке, вообще никакого отношения к музыке не имеет. Основной пафос книжки жизнеутверждающий: "может быть музыка возможна" - но мы услышим это не в будущем поколении.
...Информация сейчас приходит на невербальном уровне - это и звук и, может быть, ещё важнее - запах.
...Есть понятие "лабух"; в нашем понимании, лабухи - это оркестровые музыканты, а не знаменитые солисты. Однако лабухи, например - "три великих тенора", враги музыки №1, которые испортили там всё, но мы можем хотя бы подумать иногда об этом и как-то вместить это, но мы не можем подумать о том что лабухами являются критики, потому что критики, видите ли, думают и вносят оценку, а ведь они пишут, ничего не понимая, и за ними остаётся последнее слово, после критиков только Страшный Суд и "история разберётся". У меня был в этой книге и такой посыл: а вот догнать критика и дать ему пинка. Когда на спарринге пропускаешь от противника удар в челюсть - это не обида или задетость, надо разозлиться - но чтобы злость не заливала глаза. Ситуация с премьерой Vita Nova - тестовая как с дифтеритной палочкой: надо было опустить и потом смотреть, есть дифтерит или нет. Повод был ерундовый, а тест можно снять".
Т. Гринденко:
"Аутентика... за что боролись, на то и напоролись. Это было круче авангарда: шишки, которые я и Алексей Любимов получали за "аутентику", были гораздо больше, чем связанные с авангардом. Это быстро стало модным и превратилось в плесень, от которой нам приходилось избавляться - это сейчас абсолютно мёртвое дело. А где аутентичные исполнители новой музыки? История подлинности была связана для нас с открытием новых правил, которые мы освоили, но теперь нужен талант. Талант - это свобода и колоссальная любовь к тому, что ты делаешь. Вот таланта и любви нет".
Е. Черемных:
"Вначале был проект обменных опер, когда московский композитор написал бы для Мариинского, а питерский - для Большого. В Большом эта премьера случилась - "Дети Розенталя" Десятникова, а в Мариинском не дошло".
Мартынов:
"Сейчас написан целый ряд русских опер, , написал, извините меня, даже Тухманов - я оказываюсь в этом разряде, меня путают со Смелковым и Тухмановым; в книге я пишу о том, что критики сравнивают Дубоссарского с Шиловым... Гергиев за две недели до показа Vita Nova слинял, он даже не пришёл на московскую премьеру, у него чутьё как у собаки, потому что со мной он никогда связываться не будет: я - андерграунд, а он - истеблишмент.
...Музыка осуществляет дислокацию, переходит из привычных мест - из консерватории, филармонии, оперных театров, а вот куда она переходит, где она осядет в виде благодатной росы? Явно в местах, не связанных с музыкой. Кейдж поставил в середине века вопрос: становится ли звук проезжающего грузовика музыкальнее, если он проезжает между Филармонией и Консерваторией? И он отвечает: да. Я отвечаю не просто "нет", а говорю, что он становится менее музыкальным, потому что там собрались враги музыки, там собрались музыканты - люди которые блокируют всякое понимание о музыке; там, где они присутствуют, происходит омертвление, там музыки уже никогда не будет - это надо чётко понимать.
...Относительно бюрократии среди композиторов, есть чёткая граница - это 1968 год. Именно после 68-го Штокхаузен, Булез и Берио стали бюрократами. Лигети правильно написал в 80-х: кризис, постигший культуру - системный. Они стали писать неинтересно. Что они все сделали в 80-е годы? Кто ответит на этот вопрос? Пярт написал "табула раса" в 76-м - почему он в 90-е не мог такого написать? Почему Штокхаузен написал Штиммунг в 70-м, а в 80-х не мог?
Ритуал - это умирание человека, где человек не играет, не сочиняет и не поёт, а предоставляет место музыке, тайна музыки - это умирание человека. Надо осуществлять некие ритуалы - вот этого сейчас никто не делает, ни Гергиев, ни Спиваков".
Загний:
"Человек - в большой степени - это то, что он слышит. Анализ окружающей звуковой среды - когда мы заходим в магазины, едем в автобусе, слушаем плееры - вся эта музыка на 99% невменяема, происходит катастрофическое невозвратимое упрощение сознания. Звук - это то, что человек воспринимает раньше всего. Символично, что в Windows музыка находится в разделе "развлечения". Господа, дискуссия пошла в том направлении, когда мы ломимся в открытые двери: там, где такая невменяемая архитектурная звуковая и запахная ситуация, там атрофируется способность к суждению".
год назад в этот день в моём блоге было: "с ДР, Юрий Виталич. Я пишу эти строки, физически находясь на ул. то ли Солженицына, то ли Б. Коммунистической - сегодня ДР Солженицына - и я подумал, а когда же ДР Большого Коммуниста? и тут же узнал, что в этот день род. Плеханов" (он род. 29.11 по ст.ст., а 7 декабря 2008 был сход местных жителей, протестующих против переименования) - но в том году ещё не было "Римского кафе" на подходе к улице, ещё не сделали ул. Солженицына в Риме, и я ещё не благодарил судьбу за то, что на этой улице - которую я прохожу то и дело от начала до конца - нет зданий прошлого века: одна из немногих в городе, где всё по-прежнему. Там же и дом, в котором род. Станиславский. Читаю утром в жж izrezerva: "Мильграм - ученик Анатолия Васильева!!! Ученики всегда предатели?" - и вспоминаю недавний разговор с Мартыновым, который сокрушался о том, что учеников найти почти невозможно. Однако я думаю, что порой именно ученики создают учителя, а всякий образ предаёт свою идею. Сегодня день отречения англ. короля и инд. императора в 1936.. Год назад в этот день вдова Солженицына открыла его - любопытно, что 1-го его жена была ученицей Бошняковича.
вчерашний день как начался с "л" (даже годовщина избрания Лехи в отцовской Польше) - так и продолжался, к вечеру пошёл встретиться с Ситор (она дир. Кинотавра), в Киноцентре - премьера, "чья?" - "Лёшина", оказалось: "бубен, барабан" с Негодой, неплохой некоммерческий фильм, после просмотра осталось ощущение чего-то чёрно-белого, хоть он и был цветным. Негода оказалась намного бодрее и моложе, чем в фильме. Ситор вспоминала детство в Душанбе: "мы же тогда думали, что мы - это не 5%, а почти все - а потом с гор спустились остальные 95%..." Другой памирец рссказывал про своего прадеда, самого известного музыканта Ванджского ущелья тех лет: однажды к нему на ишака вспрыгнула сзади пери и всю дорогу упрашивала, измучив угрозами и обещаниями, чтобы он сыграл - почему-то он точно знал, что этого нельзя делать, вблизи кишлака пери исчезла без последствий. В фильме Мизгирёва сотрудники милиции - прямая противоположность говорухинским сов. персонажам, я, было, подумал: вот ведь смелый какой - а потом решил, что сам факт того, что кто-то из публичных "не боится", говорит тем же сотрудникам о существовании некоей могущественной крыши. К ночи "л" явно сместилось к "р"...
