приходится жить сейчас в городе, хотя почти все знакомые спасаются у загородных и заграничных водоёмов - уже неск. июльских дней превысили рекорды 130 лет, мне нравится: влажность бы поменьше, но благодушная лень, возможность не накрываться и не одеваться, уверенность в том, что завтра тоже будет тепло, нежелание есть - кажется, я б всегда так жил... Вчера впервые слушал трансляцию из Байройта: Лоэнгрин. Аплодисменты, антракты... (в список 88 добавим и Вольфганга Вагнера, который в 88 лет покинул передававшееся по наследству управление фестивалем). Сегодня, кстати, годовщина премьеры Парсифаля - там же, в 1882. И ДР и Юнга и Хаксли - так сказать, психонавтов истеблишмента. Не уверен, что теория личного календаря и личных архетипов сформирована мною хотя бы в первом приближении - известна, например, дата смерти Дженни (в один день с Высоцким) и сопутствующие ей "слабые влияния", подобные "слабым токам" в моём сознании; помимо прочего, это ещё и ДР совершенно эксклюзивного в моей жизни с 17 лет и по сию пору человека, носящего имя, к-е должны были мне дать по семейной традиции. Всё говорит о том, что той слонихой была Дженни - я с нетерпением жду фактического подтверждения, хотя мироздание и склонно к иронии. Так как Уголок Дурова находился на той же территории, где я рос до 14 лет - между Самотёкой и Сретенкой - кое-что напомню сам себе:
* в "Место встречи изменить нельзя" (фамилия директора фильма соответствует изображаемому времени: Панибрат) упоминается ул. Божедомка (на к-й жила героиня Фатеевой).
* В к. XVIII в. в этой местности был морг для неопознанных трупов - "Божий дом" (в 1732 его перенесли в Марьину Рощу и после эпидемии чумы 1771 закрыли). К 1808 там появились Старая и Новая Божедомки и Божедомский переулок. В 1927 Старую Божедомку переименовали в ул. Дурова, а Новая Божедомка в 1954 стала ул. Достоевского (он родился во флигеле местной Мариинской больницы для бедных, названной в честь ее основательницы, супруги Павла I Марии Федоровны)
* Когда умерла мать Достоевского, отец с помощью главврача Мариинки А.А. Рихтера отправил двух старших сыновей (против их воли) на казенный счет в Училище гражданских инженеров в СПб, разместившееся в Михайловском замке, месте убийства Павла I, в память о котором и был освящен во имя ап.Петра и Павла храм Мариинской больницы.
* Весной 1922 священник этой церкви и медперсонал больницы оказали противодействие изъятию церковных ценностей, церковь вскоре закрыли, протоиереев Николая Виноградова и Александра Заозерского расстреляли, священника Николая Заозерского расстреляли позднее, 23.11.1937 на Бутовском полигоне.
* Здание, в котором с момента своего основания размещается Уголок Дурова, построил в 1894 арх. Август Вебер. В 1918 в этом доме появилась Н.И. Сац, с к-й Дуров объехал почти всю Москву, давая спектакли для детей.
* Дуров был экстрасенсом. Не произнося слов, не производя жестов, Владимир Леонидович мог мысленно заставить животное принести требуемый предмет, сделать нужное движение, подать голос, замереть. В доме была создана Лаборатория зоопсихологии, где бывали Павлов, Бехтерев, Леонтович, Кожевников и где в 1924-31 работал А.Л. Чижевский, там и создавший свою "Люстру".

из сети:
* Лавкрафт, Коты и собаки via ilion-skiv
* Москва погибшая. 1917-2007
* В центре Москвы сносят усадьбу Алексеевых
* Усадьба Алексеевых в центре Москвы практически снесена
* У Квачкова обыск 12-часовой был. Изъяли все деньги (+)
* В Бишкеке и Оше митингуют против ввода полицейских ОБСЕ

говорят, что признание болезни - первый шаг к выздоровлению. Действительно, я обнаружил когда-то в своём сознании одну манию, бороться с которой было тяжело: логика утверждала одно, а чувства - другое. Представьте, что вы ясно видите белый цвет, а все вокруг утверждают, что это чёрный. Та мания через год исчезла: логика оказалась сильнее ощущений (а, возможно, помог тут и старый психонавтический навык игнорирования внешних впечатлений). Но сейчас речь о другом: эта тема годами проходит сквозь весь мой блог: то, что легко спутать с банально-болезненной склонностью постоянно замечать неслучайные совпадения. Т.н. "научная" трактовка, как и "статистически достоверный анализ вероятности" меня не интересуют - совр. наука впала в младенчество, а факты убеждают в чём угодно. Вот мне близкое: "Как считал Берроуз, нам следует мобилизовать все наше внимание, быть особенно наблюдательными. Он рекомендовал друзьям совершать прогулки вокруг своего квартала и в точности записывать наблюдения, обращая внимание прежде всего на мысли, которые занимали их в то время, когда зрение фиксировало какие-либо события или предметы — дорожные знаки, проезжающий мимо автомобиль, случайного прохожего и так далее. По мнению Берроуза, они смогут убедиться, что мысли, посещающие их за мгновение до того, как их взгляд упадет, скажем, на дорожный знак, будут иметь к этому знаку определенное отношение..."

Не могу найти объяснений, а примеры в копилку складываю. Вот, напр., Визбор... у другого - это, допустим, Окуджава или Налич (ох, слава Богу, что у меня - не они). Итак: 1) у близкого друга, с которым я и начал жить, покинув Отчий дом, в Тёплом Стане ("Мы подъехали к Теплому Стану") - был долгий роман с его дочкой; 2) в доме, где была единств. "моя" квартира (мандельштамовская) В. и жил; 3) первое дальнее путешествие - Фаны ("Я сердце оставил в Фанских горах"), свидетель В. на свадьбе с Адой Якушевой - Максим, он же - её муж с 1968 (!) года.

какой насыщенный датами день: ДР Рихарда Штрауса и годовщина смертей Эволы и Бошняковича. У старостильников сегодня - смерть посл. императора Второго Рима, завтра - ДР первого императора Третьего Рима.

Имена всех моих вузовских педагогов по ф-но начинались на Б (впрочем, с Брумбергом я занимался приватно, хоть и наиболее интенсивно), и вот только сейчас осознал, что и Берлин, и Бошнякович были учениками Игумнова (да и что Артоболевская - ученица Юдиной. Отмечу здесь, что род. она в Киеве 4 (17) окт. 1905. Всегда недоумевал - зачем я узнал о том, что мать Крылова, купившая её Бехштейн, умерла 8-го марта - оказывается, это дата рождения Б. Берлина). Сделал файл личный календарь, чтоб постепенно занести в него даты, важные для меня в т.н. "личной жизни". Про 14 как число границы - забавно, но известно всего 14 записей Зигфрида, сделанных Кна... (не удивлюсь, если найдётся намного больше - недавно попался торрент с 148-ю концертами Заппы).

Читаю "Записки о Булгакове" Яновской, оттуда:
"..просматривая опись фонда (мне все еще выдавали опись фонда, хотя самый фонд Булгакова уже медленно и последовательно закрывался для меня), я видела, что идет переделка этого документа из документов — описи фонда. Кое-где уже белели пустые квадраты на месте аккуратно смытых записей. (Да как смывали! Никаких следов... Никогда не думала, что это возможно.) Осторожно, пока карандашом, примериваясь, меняли нумерацию.
<...>
И эпиграф к роману — из «Фауста» — сначала был выписан по-немецки; «Ein Teil fon jener Kraft, Die stets das Böse will und stets das Gute schafft», а уж потом вошел в роман на русском, в булгаковском переводе: «...так кто ж ты, наконец? — Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо...»
<...>
В сочинении Б. В. Соколова, вышедшем под эффектным названием «Булгаковская энциклопедия» (1996), приводится «полный текст булгаковских пометок» в книге Флоренского «Мнимости в геометрии» — с ссылкой на д-ра Г. Соломона из США, получившего летом 1996 г. доступ к указанному экземпляру книги в отделе рукописей РГБ. Сравнение «полного текста» помет 1996 г. со столь же «полным текстом», бывшим перед моими глазами летом 1973 г. (сделанные мною выписки сохранились, и по характеру их видно, что это безусловно полные выписки), показывает, что объем «булгаковских подчеркиваний» за двадцать лет увеличился почти вдвое.
<...>
В архиве Булгакова в Библиотеке им. Ленина много лет тому назад хранилась под № 562.17.17 маленькая записная книжка. Это нарядная алфавитная книжица. Черный переплет на металлических скобочках. На внутренней стороне обложки аккуратная надпись рукою Е. С. Булгаковой: «Записная книжка М. А. Булгакова. Записывала под диктовку M. A. во время болезни его, поразившей глаза, в Барвихе. Ноябрь 1939 г.». Надпись продиктована Булгаковым: это его интонация. Внутри книжки дважды — рукою Е. С. — еще одна дата: 28 февраля 1940 года. 10 марта 1940 года Булгакова не стало. В книжке его последние, предсмертные записи. Собственноручные и продиктованные. На листке с буквой «Л» одиноко и крупно: Логге. Жирный коричневый карандаш. Дважды подчеркнуто — зеленым. Логге! Бог огня в цикле Вагнера «Кольцо Нибелунга»! Булгаков любил огонь. И еще Булгаков любил музыку Вагнера. П. С. Попов записал с его слов во второй половине 20-х годов: «Очень люблю Вагнера». Елена Сергеевна знала это. В ее дневнике (26 марта 1935) запись: «Вчера были на концерте вагнеровском в Большом зале консерватории. Дирижировал Сенкар, пел Рейзен — Вотана, прощание и заклинание огня. Оркестр мал для Вагнера, всего человек восемьдесят... Рейзен поет очень дурно, хотя голос у него очень сильный. Хорошо он спел только последнюю фразу заклинания». И в ближайший день рождения М. А. среди ее и маленького Сережи трогательных домашних подарков, ноты — «Зигфрид» и «Гибель богов» Вагнера (16 мая 1935).

сегодня - День Пограничника (Борбикрена!), в к-й некогда Cessna 172B Skyhawk с Рустом приземлился на Красной площади - и годовщина постановления Совмина о создании ВДНХ (1958), завтра - старостильный ДР Волошина... заметные мне в посл. год циклы из 3х дней обрамлены взаимосвязанными датами, второй же день - обычно - не обременён крупными событиями, будучи некоей дырой в информационном поле. Вообще внешние события всю эту весну почти не отзываются в моей жизни, и я узнаю о них с запозданием и равнодушно.

зато покупка аудиокарты произвела в моей внутренней некий фурор (карту же как девайс, характерно, я почти не замечаю и не вспоминаю), вызвав разного рода бытийные пассы и медитацию над именем, существование которого надо постоянно подтверждать, имени фаготиста из Класса. Появилась она с подачи игравшего до меня клавишника Коперника, живущего в LA - и в эти же дни впервые за почти 20 лет в Москву прилетел из Колумбии ставший католиком басист Коперника (остановившись у Сергея-Полины) и завтра прилетит из LA гитарист, впервые за почти 20 лет. Все эти дни пунктиром звучат л/м преемничества, багажа, Крыма, ВДНХ, юго-запада и Ля. Но подробнее о прошедшем: 22-го, в день "германской музыки" и создания Оси в Москву приехал из Второго Рима Вселенский Патриарх, сослуживший 23-го на Троицу в Лавре, 24-го у старостильников был Понедельник Святаго Духа. Парадный, уверенный ХХС попадал в мой взгляд необычайно часто тем воскресным днём: под утро 23-го я стоял в беседке на краю Нескучного, смотрел на этот квазиимперский купол и вдруг острее обычного почувствовал, что - да, Третий Рим, да, Четвёртому не быть.

24 мая - годовщина 1-го телеграфного мессаджа: Морзе передал из Вашингтона цитату из Чисел 23:23(напомнившей о MOTU): "What hath God wrought!" ("22. Бог вывел их из Египта, быстрота единорога у него; 23. нет волшебства в Иакове и нет ворожбы в Израиле. В [свое] время скажут об Иакове и об Израиле: вот что творит Бог!), а 22-го - была годовщина первой тв-передачи, когда Розинг принял изображения своим кинескопом. У польских католиков 22 мая 2010 (в годовщину премьеры Реквиема Верди в Милане) было перезахоронение под алтарём собора в Фромборке останков Николая Коперника. Вечером 22-го в Москве после трансляции футбола Россия-Германия подрались 40, один погиб - нашли его у 2й опоры Строгинского моста (с футболом не связано?), я же к полуночи отправился на Остоженку, в квартиру с двумя большими серыми попугаями (тельца как у грызунов), оттуда - по ней - в др. квартиру с двумя голубыми попугаями поменьше рядом с Крымским мостом, и уж оттуда - свернул с набережной на Пушкинский (решив не пересекать цветы на газоне и пройдя через впечатляющий портал под мостом - остатки перенесённого Андреевского) и по нему - на др. сторону реки в Нескучный Сад, который покинул уже перед воскресным рассветом, вернувшись на внутр. берег по Крымскому.

В Нескучный я попал около 2-х, сел на лавку - рядом возились двое рабочих, вскоре ставших извлекать электропилой из железной ограды фейерверки - искры почти достигали моей обуви, и я ушёл в сторону кафе "Лебединое озеро", дойдя к Ленинскому - сотню раз я ходил этой дорогой после репетиций Коперника в Центре Намина с тяжеленным Профетом-600 в железном кофре - частенько забредая в коммуналку на Шаболовке, где жил Раскольников. Вернулся к Пушкинскому мосту, стал накрапывать дождь, и зонтом оказалась беседка у его подножия с восьмиугольником в центре пола и восемью колоннами - вскоре подошли студенты МАРХИ, нас стало ровно восемь - и прогулка продолжилась: говорили о ра-дуге, я думал об Эхнатоне, мы подошли к Бурану, и я невольно вспомнил услышанную по тв за неск. часов до того фразу "мэн ин би" (про фильм), дебют Отказа в Курчатнике, базу Коперника и пса Джемаля. Над водой внезапно стала кричать чайка - могут ли они съесть отравленную этой водой рыбу? могут ли они кричать от боли, от ужаса? Мимо прошествовал толстяк в шортах, майке металлиста и с портфелем. Впервые в жизни я заметил, что одет в джинсы с разной формы боковыми карманами - безобидные буржуазные понты... Буран был похож на неряшливую картонную копию, я развернулся: рядом стояли кривые зеркала, справа звенел девичий смех, слева - Woman In Red (напомнившая тёплый ветер Литуаники, где Коперник взял спецприз). Предрассветные впечатления: макеты Эйфелевой башни (хм, лифт на неё был включён для публики 26 мая 1889) и Биг Бена (хм, часы запустили в конце мая 1859).

рассвет, ликующее солнце, его безостановочное и быстрое утверждение, прошедшие годы, онтологическое подполье, торжество. В 5:35 я был на середине Крымского: стало, наконец, тепло - забытое ощущение, когда, после ночи в парке, чтобы согреться, нужно не зайти в дом выпить кофе, а просто остаться там, где стоишь. Потом всё ж выпил кофе у приятеля (получив в подарок солидный запас шунгита), живущего по соседству с Фитилём (в Фителе, арх. Яковлев, жила МП), его окна на 1-м этаже выходили в безлюдный зелёный тихий двор (река оказалась за спиной), на к-й - через большую квадратную форточку - смотрел чёрно-белый молодой кот, "можешь прыгнуть", - сказал я ему - "я бы на твоём месте так и сделал", и тут я понял что "нет" всё ж подкралось незаметно, в тишине - тогда, на пути к Ильинскому, на Волоколамке... "нет" означает в этой истории кульминацию, т.е. капитуляцию и победу на одном флаере. На стене "Фитиля" висела афиша степановского "Утра". Перед мною проехала в рабочем режиме поливочная машина, поспеши я на секунду - успел бы к реке перед нею, но секунда прошла в раздумьях (что же лучше: до или после?), и я спрятался за кстати стоявший большой зелёный ящик. Вид на набережную напоминал ситуацию, о которой не хочется упоминать в дневнике - неинтересный и некрасивый, огромная красная надпись РОСГОССТРАХ и, под ней, белые буквы на синем фоне АРХ МОСКВА: всё в триколоре, как и соседняя эмблема пепси - всё наполнило меня уже не тоской по ненайденному, а ностальгией по безвозвратному, по другим флагам, которые уже были. И вдали, над ненужным Бураном, уродливыми американскими горками, испоганенной рекой (за гранитным бортиком валялись пластиковые бутылки, пакеты, алюминиевые банки, сигаретные пачки - прямо на водорослях, вызывавших неприязнь самим фактом своего существования в этой воде) - отчётливым ажурным профилем ввинчивалась в незапятнанные домыслами небеса Шуховская башня. По течению, справа налево, проплыла утиная семья: селезень в стороне и окружённая детьми утка, нервно крутящая головой, словно постоянно пересчитывая утят и получая новый результат (их было 10). Я прошёл к маленькому серо-голубому строению с закрытыми кассами причала "Крымский мост", вдоль железного свежевыкрашенного заборчика с предупредительной лентой в билайновских цветах. На граните у воды стояла пустая бутылка Bellini, два стаканчика на тонких ножках и - чуть дальше - несколько полуживых листьев пробивались в трещине по центру чёрного вонючего пятна. За спиной висела реклама какого-то 49-го сезона, сменяющаяся призывом "Подари себе норвежские фьорды!"

zoom - то воскресное утро
из ист. событий 24-го, для меня значительны, конечно: 1я встреча в Хороге 49-го Имама со своей общиной - и дебют Гульда с Берлинским Филармоническим. Но, поскольку, трёхдневные циклы были мне заметны один за другим, отмечу 26: в 1927 это было окончание сборки 1-го "всемирного автомобиля" фордовской Model T (событие, близкое мне и постоянным значком Т на лацкане в старших классах, и мартыновским спонсором).

Фрунзенская - 1я метростанция к юго-западу от Кольца этой первой метролинии (открытая 1 мая 1957, код станции: 014) - обозначила не просто юго-западный вектор, но и связанность иероглифа "ЛЯ" (шахада, Ляйпциг: Вагнер, Ницше; LA) с понятием окончания. Выразительна личная связь ЛЯ с фамилией Яковлев (даже и через такие штрихи как - среди многого другого - первый визит в мой дом за неск. дней до того ученицы деда по фамилии Яковлева; кстати, одноклассник скрипач Яковлев, стал дирижёром юго-западного театра Сац - здесь, конечно, следует напомнить: наша Школа была на ул. Фрунзе, с его памятником во дворе).

эмоциональный итог этих дней - ощущение того, что большая часть истории, которую я пытаюсь здесь описывать, закончилась и окончательно перестала иметь ко мне прежнее отношение, оставшись знакомым фактическим материалом. Когда-то первыми словами в блоге на моём сайте (уже после жж) стали: нет никаких причин для того, чтобы это не началось. Но можно и иначе, не последними - а просто всегда сопутствующими, вычитанными у Перека: нет причин, чтобы это не закончилось.