Часть I

Я обращаюсь к вам, желая поделиться своим опытом. Эта тема не может оставить меня равнодушным, так как имеет прямое отношение к моему окружению, обществу, стране и истории.

Мне хорошо знаком образ мысли образованных людей. Поколения моих предков, чьи следы теряются в глубине веков, были не понаслышке знакомы с нуждой. В то же время мне близки и аристократы, однако не те, кто заплатил за свое положение звонкой монетой.

Наследие прошлого и развитие цивилизации очень интересны мне. Я всегда обращал внимание на творения людей, живших на этой земле раньше нас.

Я видел в Греции Дельфийский храм, и меня потрясло совершенство его форм и мастерство тех, кто возвел его. Я посещал художественные галереи и любовался архитектурой соборов и дворцов Рима. На Дальнем Востоке, в Китае и Вьетнаме, я видел горы, превращенные руками и разумом человека в храмы для божеств и их земных представителей-жрецов. Я отношусь к этому наследию человечества как к величайшей драгоценности!

Прошлым летом, будучи в Африке, я решил, наконец, своими глазами увидеть египетские пирамиды. Эти величественные памятники цивилизации, свидетели многих веков истории, занимали мое воображение. Я горел желанием увидеть пирамиды – одно из семи чудес света.

Я внимательно выслушивал объяснения гида о том, как строились пирамиды. Он рассказал нам, что для того, чтобы возвести шесть больших и три малых пирамиды, рабам пришлось перевезти из Асвана в Каир 800 миллионов каменных блоков. Эти 800 миллионов каменных блоков везли в Каир за 980 миль, чтобы построить из них усыпальницы, в которых должны были упокоиться мумифицированные останки фараонов. Для постройки внутренней гробницы использовались пять мраморных плит – четыре для стен и одна для потолка. Чтобы оценить, насколько грандиозными были размеры и вес плиты, которая служила потолком, достаточно представить, что именно на нее опирается сама пирамида, все миллионы кирпичей, составляющие ее от подножия до вершины. И этот потолок продолжает поддерживать ее уже пять тысяч лет.

Я был просто потрясен этим творением человеческих рук. И тут, на расстоянии трех-четырех сотен ярдов я заметил несколько каменных плит, разбросанных без особого порядка. “Что это?” – спросил я у экскурсовода. “Ничего особенного, – ответил он. – Просто каменные плиты”. Многие сотни из тех тридцати тысяч рабов, что день за днем занимались доставкой камня на огромное расстояние, умирали, не вынеся нечеловеческих условий труда. Заинтересовавшие меня камни отмечали место их погребения. Для рабовладельческого общества их жизнь и смерть значила настолько мало, что сотни людей были похоронены вместе, в одной яме. А на плечи тех, кто выживал, ложился еще более тяжкий груз. Я сказал экскурсоводу, что хотел бы увидеть этих рабов, обратившихся в пыль. “Да на что там смотреть!” – воскликнул гид. Он махнул рукой в сторону могил рабов, погребенных рядом с пирамидой по приказу фараона, чтобы их души могли прислуживать ему после смерти так же, как тела служили при жизни.

Я попросил у экскурсовода разрешения отделиться от группы. Один я направился к этим могилам и присел рядом с ними, чувствуя прочную связь с людьми, похороненными в этих ямах. Мне казалось, что мы с ними одной крови. Верно, что все мы происходим из разных мест, но мне не представляется логичным делить человечество на основании этих различий. Однако именно отсюда проистекает концепция своих и чужих. Но мне чужда любая подобная классификация и любые проявления расизма, поэтому я не испытывал к этим угнетенным душам ничего, кроме тепла и сочувствия. Я снова взглянул на пирамиды и понял, что, несмотря на все свое величие, именно они кажутся мне чужими и далекими! Другими словами, меня обуяла ненависть ко всем великим памятникам прошлого, воздвигнутым на костях моих предков! Моими предшественниками были возведены и великие стены Китая. Те, кто был не в силах снести свою ношу, были раздавлены каменными глыбами и вместе с ними вмурованы в стены. Так возводились все великие монументы цивилизации – ценой плоти и крови моих предшественников!

Цивилизация показалась мне проклятием человечества. Я ощутил жгучую ненависть к тысячелетиям, на протяжении которых мои предки подвергались угнетению. Я ощутил, что мои чувства сродни чувствам тех, кто похоронен здесь, и во всех подобных общих могилах разных стран и времен. Вернувшись из путешествия, я написал одному из них письмо, в котором рассказал о том, что пришлось испытать человечеству за эти пять тысяч лет. Он не был свидетелем этих тысячелетий, но рабство, в той или иной форме, продолжало существовать все это время!

Я сел и написал ему так:
Друг мой, ты покинул этот мир, но мы продолжаем нести все ту же ношу во имя великой цивилизации, ярких побед и героических свершений. Они приходят в наши дома и заставляют нас, как бессловесных тварей, строить для них могилы. Если мы не можем поднять камень или завершить свою работу, наши тела тоже оказываются в толще стены вместе с камнями! А вся слава и честь за исполненную нами работу выпадают на долю других. О нас же никто и не вспомнит.

Они гонят нас на битвы с людьми, которых мы знать не знаем, и которые ничего не знают о нас. Нас заставляют убивать людей, к которым мы не испытываем ни ненависти, ни презрения. С некоторыми из них у нас общее положение, происхождение и судьба. Долгие годы наши одряхлевшие и беспомощные родители ждут хоть какой-то весточки от нас, но их глаза, ослепленные ожиданием, не могут разглядеть ничего. По словам одного мыслителя, эти войны можно уподобить войне между двумя кланами, которые не знают ничего друг о друге, но сражаются на стороне тех, кто друг друга прекрасно знает! Они заставляют нас сражаться, гонят нас на бойню, в которой мы можем оказаться как мясниками, так и жертвами. А нашим отцам и матерям, нашим стоящим в запустении деревням остается только оплакивать потери. Если же на нашу долю выпадает победа, ее плоды опять пожинают другие, не мы.

Друг мой, большие перемены произошли после твоей смерти. Древние фараоны и прочие властители стали думать по-другому. Мы почувствовали себя счастливыми. Раньше они верили, что их души бессмертны, и поэтому считали, что, сохраняя нетленным тело, они могут сохранить его связь с душой. Поэтому они и заставляли нас возводить эти величественные, но жестокие постройки. Однако постепенно они становились мудрее. Они больше не думали о смерти. Эта весть показалась нам доброй! Они отреклись от своих прошлых убеждений. Мы были избавлены от необходимости перетаскивать на сотни миль 800 миллионов каменных блоков для постройки их гробниц.

Но, друг мой, к несчастью, эти “добрые вести” недолго радовали нас! После того, как ты покинул этот мир, они снова вступили на наши земли, чтобы поработить нас. Нам опять пришлось таскать камни, но уже не для гробниц, не они теперь занимали их мысли. На этот раз мы стали возводить дворцы – величественные дворцы, под стенами которых снова ложился костьми наш род!

Отчаяние снова наполнило наше существование, но вдруг снова появился проблеск надежды на спасение. В мир пришли великие пророки. Это были Зороастр, великий Будда и философ Конфуций. Нам открылись врата спасения. “Боги” прислали своих вестников, чтобы освободить нас из унизительного рабства, на смену жестоким обрядам пришло почитание и поклонение. Но, к несчастью, нам опять не повезло. Пророки, оставив свои жилища и пройдя мимо нас, отправились во дворцы.

Мы истово верили Конфуцию, философу, потому что ему были не безразличны проблемы отдельного человека и общества людей. Однако и он стал приближенным знатных особ. Будда, который сам был принцем, тоже предал нас. Он стремился к достижению “Нирваны”, но мы не знали, где искать ее. Будда оставил людям много строгих аскетических предписаний. Зороастр же начал свой путь из земель Азербайджана и Ирана.

Не обратив внимания на наши мольбы и рубцы от хозяйских плетей на наших спинах, он отправился в Балк, а затем ко двору Гистаспа, который был в то время царем.

Друг мой, ты был жертвой гробниц, а мы стали жертвами дворцов!

Неожиданно, помимо фараонов и всех прочих, на кого мы, рабы, трудились, в наших странах появились люди, называющие себя последователями пророков и профессиональными духовными учителями.

От Палестины до Ирана, от Египта до Китая, и во всех “цивилизованных” странах мира мы были вынуждены таскать камни для постройки храмов, дворцов и мавзолеев. Снова, прикрывшись благородными целями, эти представители “богов” и последователи пророков начали обирать нас. Снова нас гнали в бой, только войны теперь назывались священными. Мы должны были приносить в жертву “богам”, храмам и идолам наших невинных детей!

Друг мой, за эти тысячи лет наша судьба стала еще более печальной, чем твоя. Три пятых всех богатств Ирана именем богов присвоили мобеданы (священнослужители в древней Персии). Мы стали их слугами и рабами. Во Франции священники отбирали у нас четыре пятых дохода. Жрецы и духовные учителя новых фараонов ни в чем не испытывали нужды…

Часть II

Друг мой, я живу спустя тысячи лет после тебя. Взирая на страдания своих друзей, я начал думать, что “боги” ненавидят рабов. Религия словно поддерживала рабовладельческий строй. Даже люди, превосходившие нас по образованности, например, Аристотель, строили теории о том, что люди уже рождаются либо рабами, либо хозяевами. Я начал верить в то, что мне при рождении выпал жребий раба.

Продолжая нести его без всякой надежды на лучшее, я узнал о человеке, который спустился с гор и провозгласил: «Я послан Богом». Я содрогнулся от мысли, что за этим скрывается новый обман или новый жестокий метод угнетения. Он утверждал: «Я послан Господом, который обещал милосердие рабам и всем, кто слаб». Вот это неожиданность! Я никак не мог в это поверить. Неужели это правда? Бог обращается к рабам, передавая им весть о том, что и они будут спасены, обретут процветание и унаследуют Землю.

Я все еще сомневался, думая, что это еще один из череды пророков Китая, Индии и т.п. Его имя было Мухаммад, и я узнал, что он был сиротой и пас скот за теми горами. Я был очень удивлен. Зачем Господу выбирать своего Пророка из пастухов? Мне также рассказали, что его предшественниками были другие пророки, и все они были избраны из пастухов. Он был последним из их череды. Я дрожал от удивления и радости, не в силах произнести ни слова. Неужели Господь избрал своим пророком одного из нас?

Я последовал за ним, так как видел рядом с ним моих друзей. Среди тех, кто вел за собой его последователей, были: Биляль, раб и сын раба, чьи предки были родом из Абиссинии, Салман, бездомный бродяга из Персии, захваченный в рабство, Абу-Зарр, нищий и никому не известный человек, пришедший из пустыни, и, наконец, Салим, раб Абу Хузейфы, ничтожный чернокожий чужак.

Я поверил пророку Мухаммаду, ибо в его дворце было всего несколько комнат с глиняными стенами. Он сам вместе с работниками носил тяжести и строил этот дом. Его двор не имел иных украшений, кроме дерева и пальмовых листьев. Таковы были его владения. Таков был его дворец. Я бежал из Персии, из-под власти мобеданов, которые гнали нас, рабов, на войну против тех, кто угрожал их владычеству и установленным ими законам. Мне удалось добраться до страны Пророка, где я мог жить рядом с ним среди таких же, как я, рабов, бездомных и обездоленных. Но когда он умер, “его веки, придавленные тяжестью смерти, закрыли от нас солнечный свет”. Наше положение вновь начало меняться к худшему.

Друг мой, в его честь опять начали возводиться величественные храмы, стремящиеся дотянуться до неба своими куполами. Клинки священной войны с начертанными на них стихами Корана оказались обращены против нас. Его последователи врывались в наши жилища и забирали наших детей в рабство к вождям своих племен, увозили наших матерей на продажу в дальние края, убивали наших мужчин во имя следования по пути Господа и силой вынуждали нас расставаться с нашим жалким имуществом, называя это пожертвованиями на дела милосердия.

Я снова был в полном отчаянии и ничего не мог поделать! В мир явилась сила, которая, прикрываясь идеей Единобожия, на самом деле требовала поклонения своим идолам, спрятанным в храмах-дворцах, возведенных именем Господа! Колдовские огни (священные огни доисламской Персии) горели повсюду. Называя себя наместниками и наследниками Бога, фараоны и лже-святые заключали между собой союз. Их законы снова сделали нас рабами. Надев на нас ярмо нового рабства, они возвели нашими руками большую мечеть в Дамаске. Соперничающие между собой в роскоши мечети, дворцы и жилища халифов в Дамаске и воплощенные в реальность чудеса тысячи и одной ночи в Багдаде не возникли бы на земле, если бы за них не было заплачено нашей кровью и нашими жизнями; только теперь это оправдывалось именем Господа! Мы думали, что никогда не избавимся от несчастий. Нам навеки суждено рабство и роль жертв!

Так кем же был этот человек, которого звали Мухаммад? Была ли его проповедь таким же обманом, как множество других? Или же Пророк стал такой же, как все мы, жертвой системы – той самой системы, которая гноила нас в темницах, заставляла молча взирать на то, как нас лишают жилья, имущества и родных, и посылала на бойни “священных” войн???

Я не знал, как быть мне теперь! К кому еще мне идти? К мобеданам? Как мне теперь возвращаться к их храмам, возведенным ради моего порабощения? Или присоединиться к тем, кто провозглашает себя борцами за свободу нашего народа, но на самом деле просто стремится вернуть себе бесчеловечную власть прошлых веков? Мечети оказались ничем не лучше этих храмов!

Я видел мечи, на которых были начертаны призывы к священной войне. Я видел места поклонения и видел тех, кто возносил там молитвы. Я видел “святые” лики халифов, провозглашающих следование заветам Пророка и собственное духовное лидерство. И я знал, что все они снова хотят заключить нас в РАБСТВО! Задолго до моего рождения некий человек пал в мечети, сраженный их клинком. Али было его имя, и он был мужем дочери того самого Божьего человека (пророка Мухаммада). Он был убит там, где поклонялись Господу. Его, задолго до меня, и его семью, задолго до моей семьи, уничтожили, как всех страждущих рабов в истории человечества. Его жилище подверглось разграблению именем “милосердия” задолго до наших жилищ. Задолго до того, как нас начали грабить и угнетать, ссылаясь на слова Корана, те же слова были начертаны на кинжале, поразившем Али!

Как же странно! Спустя пять тысяч лет я нашел человека, который говорил о Боге не с хозяевами, а с рабами. Он молился не для того, чтобы достичь “Нирваны”, не для того, чтобы ввести в заблуждение народ, и не для того, чтобы соединиться с Богом (как древние персы). Он молился о благополучии и процветании всего человечества. Я нашел человека, который думал обо всем мире. Это был человек правосудия, которому хватило стойкости и честности для того, чтобы первым осудить собственного старшего брата. Это был человек, чья жена, дочь пророка Мухаммада, трудилась и страдала от голода и лишений на протяжении своей жизни, точно так же, как мы. Я нашел человека, чьим детям достался в наследство красный флаг, ставший на века знаменем нашего класса.

Друг мой, я искал убежища в его глинобитном доме, потому что боялся храмов, этих помпезных сооружений, столь хорошо знакомых тебе, жертвой которых по воле безжалостных властителей пал и ты. Сподвижники пророка были заняты другими делами. Дом опустел. Его жена умерла, пока он был в саду Бани-Наджар, трудясь и рассказывая Господу о наших страданиях. Страшась великолепия храмов, дворцов и сокровищниц, за богатства которых мы заплатили потом и кровью, я укрылся в этом доме, чтобы оплакать все принесенные жертвы!

Друг мой, все те, кто остался верен Али, принадлежали к нашему классу страждущих. В своих чудесных проповедях (записанных в «Нахдж-уль-Балага») он не искал оправдания ни нашим лишениям, ни излишествам, которые позволяют себе те, кто ищет власти. Он проповедовал ради нашего обучения и спасения. Он не обнажал меча, чтобы защитить себя, свою семью, или свой народ, как не обнажал его и ради сильных мира сего. Он сражался лишь за спасение каждого из нас. Он превзошел Сократа, размышляя не о том, как оправдать привилегии, дарованные элите, которые никогда не станут доступны рабам, а о тех ценностях, которые даны каждому из нас. Он не был наследником фараонов или других земных властителей. Сутью его жизни стал разум и размышления, но он не был подобен тем, кто ищет знаний ради самих знаний в стенах библиотек, школ и академий, и живет в мире теорий, не задумываясь о судьбе страждущих и голодных. Его разум стремился ввысь и вдаль. В то же самое время его отвлеченная мысль и чувство обращались в сострадание при виде печального лица сироты. И вполне естественно для него оказалось, что прикоснувшись во время молитвы к величию Бога, он даже не почувствовал боли, когда враги ударили его кинжалом. Однако, увидев, как притесняют иудейскую женщину, он громко воскликнул: «Нельзя осуждать того, кто умирает, не вынеся позора!» Он обладал исключительной способностью выражать свои мысли, но его стиль не имел ничего общего с чем-нибудь вроде “Шахнаме” (поэмой, прославляющей царей), в шестидесяти тысячах двустиший которой о нашем классе упоминается лишь единожды.

Друг мой, в мое время, в том обществе, в котором я живу, мы нуждаемся в нем, как никогда. Он не похож ни на тех мыслителей и философов, которые, погрузившись в размышления, не способны к действиям и борьбе, ни на тех, кто способен лишь действовать, не обладая способностью размышлять, мудростью и состраданием. Если мы попытаемся представить рядом с ним кого-то, обладающего всеми этими качествами, возможно, ему будет не хватать нежности чувств, любви и духовной чистоты. А может быть, у него не будет столь же непоколебимой веры в Бога. Тот, о ком говорю я, был наделен всей полнотой лучших качеств личности. Подобно тебе и мне, он был старательным работником. Те же руки, что запечатлели для потомков слова Божественного завета, зарывались глубоко в засоленную почву, обрабатывая ее и делая плодородной. Он не работал ни на кого! Пока он копал колодец, чтобы провести воду на свое поле, его семья наблюдала за его работой с радостью. Завершив работу, в которой ему помогала жена, он объявил: “Пусть возрадуются мои наследники: они не получат в наследство ни капли этой воды. Друг мой, он завещал ее тебе и мне.

Он нужен нам. Нам нужен вождь, подобный ему. Цивилизации, системы образования, религии превратили людей в животных, озабоченных лишь финансовым благополучием, в самовлюбленных и бессердечных последователей разнообразных культов, или в мыслителей и логиков, не знакомых с истинными чувствами, любовью и вдохновением, точно так же, как с истинным знанием, мудростью и логикой. А в этом человеке гармонично слились все лучшие проявления человеческой личности. Он – вождь рабочего класса и всех страждущих. Он – явленная сила, борющаяся за процветание и здоровье общества. День за днем он передает людям свои послания, основа которых – искренность, верность, терпение, стойкость, идеи революционных преобразований и всеобщей справедливости.

Друг мой, в современном мне обществе я сталкиваюсь с системой, подчинившей себе половину, если не всю, Вселенную. Эта система загоняет человечество в цепи нового рабства. Хотя сегодня это рабство не физическое, наш жребий воистину страшнее твоего! Наш разум, сердце и сила воли оказываются порабощены. В наших сердцах верность целям, верность человеческим обязанностям и вера в свой собственный разум оказываются полностью замещенными “ценностями”, которые навязывает нам система под именами социологии, образования, искусства, сексуальной и финансовой независимости и т.д.! Система превращает нас в пустые сосуды, которые можно наполнить чем угодно!

Сегодняшний человек неизбежно оказывается принадлежащим к какой-либо группе, членов которой объединяет друг с другом общность политических убеждений, происхождения, места проживания или необходимость противостояния другим группам. Так нами гораздо легче управлять. Последователи одного и того же учителя, то есть, одной и той же школы мысли, оказываются по разные стороны фронта. Но как же системе удается заставить их считать друг друга врагами? Один молится с раскрытыми ладонями, другой – со сложенными. Один падает ниц на глиняный пол, а другой – на ковер. Счастье, что в наше время такие различия постепенно сглаживаются! Мыслители в современном обществе не в чести, им остается только хранить уже имеющиеся знания.

Друг мой, зная, что ты раб, ты знал и своего хозяина. Ты мог вынести удары его бича. Знал ли ты, кто сделал тебя рабом, почему и как это произошло? Наша судьба подобна твоей, но мы не можем узнать, почему она такова. Кто сделал нас рабами своей эпохи? Кто покорил нас? Почему мы поддаемся обманным идеям? Почему всем миром поклоняемся идолам? Нас используют, как бессловесных животных – в еще большей степени, чем в твою эпоху и в твоей стране!

Мы работаем на систему, власть, машины и дворцы, которые существуют благодаря нам. Мы трудимся, чтобы богачи получали прибыль, из которой нам самим перепадают лишь жалкие крохи; однако мы вынуждены день за днем продолжать трудиться. Мы более обездолены, чем были вы! Жестокость и дискриминация в наше время превосходят то, что испытывали вы!

Друг мой, Али пожертвовал жизнью ради этого: Школы Мысли, Единства и Правосудия. Об этом свидетельствуют двадцать три года его борьбы и жертв, на которые он шел ради утверждения веры среди язычников. Об этом свидетельствуют двадцать пять лет тихого, но упорного сопротивления Римской и Персидской империям, угрожавшим единству мусульман. Об этом свидетельствуют и пять лет труда и лишений, которые он вытерпел ради торжества правосудия, стремясь искоренить своим мечом ненависть и сделать свободными людей. И хотя он потерпел поражение, он смог передать нам сущность человеческого и религиозного лидерства. Он не пожалел ни собственной жизни, ни семьи, ради утверждения этой триады: Школы Мысли, Единства и Правосудия!