Сейид Хусейн Наср "Что такое Традиция?"

Необходимо дать как можно более точное определение термину традиция, чтобы избежать непонимания относительно того, что лежит в основе значения священного, и уточнить его отношение к знанию. Упоминать термин традиция на Западе начали в момент последней стадии десакрализации как знания, так и мира, который окружает современного человека. Переоткрытие традиции, когда всё уже казалось потерянным, явилось своего рода космическим вознаграждением, подарком Божественного Эмпирея, новым утверждением Истины, обозначающей самое сердце и сущность традиции. Формулирование традиционной точки зрения было своего рода ответом Священного, которое есть альфа и омега человеческого существования, элегии гибели современного человека в мире, лишённого священного, а следовательно и смысла.
Хотя всё уже кажется потерянным, всё обретается
В Последнем, кто есть Первый. Правдивый маскарад,
Точны твои выражения, как проявлены в тебе
Омега как сводчатая арка, где Альфа основание,
Первый, который приходит последним, также и ты
Время посева, О время жатвы.
 
«Первый, который приходит Последним»  это утверждение последнего часа человеческой истории традиции, которая носит примордиальный характер и которая длится все века, именно она сделала возможным снова доступ к Истине, благодаря которой человеческие существа жили на протяжении почти всей их земной истории. Эта Истина должна преобразоваться и утвердиться снова во имя традиции именно потому, что наступило полное затмение и время, когда та реальность, которая содержала матрицу жизни нормального человечества, оказалась утерянной на века. Использование этого понятия и обращение к пониманию традиции стали в современном мире аномалией, естесственной для него из-за того состояния, в котором он пребывает.
 
До новейшего времени в различных языках не было понятия, которое можно было бы назвать синонимом традиции, так как досовременный (архаичный) человек был глубоко укоренён в мире, ею созданном,  и не было необходимости давать её полное определение. Он был, как маленькая рыбка из одной суфийской притчи, которая однажды приплыла к своей матери и попросила объяснить ей природу воды, о которой они так много слышали, но никогда не видели и потому не могли точно описать. Мать сказала, что с радостью раскроет им природу воды, если они найдут что-нибудь иное, корме неё. Так же нормальное человечество жило в среде, которая и являлась традиционной в той мере, как мы это понимаем сейчас. Люди не имели представления об отделении и формулировании самостоятельного учения о традиции, как в современном мире. Они знали о мудрости, об откровении, о священном, они также знали о периодах упадка их цивилизации и культуры, но они не имели представления о том полностью секуляризованном и антитрадиционном мире, сама секуляризация которого сделала необходимостью дачу определения традиции. В известном смысле формулировка традиционной точки зрения и утверждение заново всех истин, проявленных в настоящем цикле человеческой истории, возможны только в сумерках Тёмного Века, который являет собой одновременно конец и закат, предшествующие рассвету нового цикла. Только конец цикла проявления делает возможным сконцентрировать итоги всего периода творения синтеза, которые сохранятся как семя-зародыш для новой эпохи.
 
Понятие «традиция» и традиционные учения во всей их полноте  то, что в точности происходило на протяжении последнего отрезка времени человеческой истории,  следует выдвинуть на первый план созерцательного изучения. Но, всё же, традиционные учения достаточно мало известны в современном мире. В действительности, если бы они были хорошо известны, то не представлялось тогда бы необходимым каждый раз подчёркивать значение традиции и посвящать этому столько страниц, статей и книг.
 
Что же касается традиционных языков, то они не содержат термина, прямо обозначающего рассматриваемое понятие. Есть такие основные термины, как дхарма индуистов и буддистов, аль-дин в исламе, Дао в даосизме, и подобные им, которые имеют прямое отношение к значению традиции, но не идентичны с ней, хотя, конечно, цивилизации, созданные в рамках традиций Индуизма, Буддизма, Даосизма, Иудаизма, Христианства, Ислама,  это традиционный мир. Каждая из этих религий является основой или источником традиции, которая распространяет религиозные принципы на различные территории. Традиция не значит точно traditio, как это понятие используется в католицизме, хотя оно охватывает идею передачи доктрины и практик вдохновенной и в конце концов раскрытой природы, подразумеваемой в термине. Традиция  это как живое присутствие, которое оставляет свой след, но не допускающее уменьшения по отношению к этому следу. То, что передаётся традицией, можно представить как слова на пергаменте, но это так же могут быть истины, запечатленные в душах людей, и субтильное, как дыхание или быстрый взгляд, посредством которого передаются учения.
 
Традиция, как мы используем это понятие в данной работе и во всех других наших работах, означает истины или принципы божественного источника, открытые человечеству, и, в действительности, целый космический сектор, посредством различных образов рассматриваемый как мессии, пророки, аватары, Логос или другие средства передачи Знания. Данная структура способствует применению этих принципов в различных областях  таких, как закон, социальные системы, искусство, символизм, науки,
 
В своём более универсальном смысле традиция включает в себя законы, которые приближают человека к Небесам, то есть к религии. С другой стороны, религия рассматривается как те законы, открытые человечеству Небом, соблюдение которых приближает человека к его Первоисточнику. В этом случае традиция рассматривается как применение этих законов. Она состоит из истин сверхиндивидуального порядка, которые укоренены в природе реальности, так как было сказано: «Традиция  это не наивная и архаичная мифология, но наука, которая по-настоящему реальна». Она, подобно религии, есть одновременно и истина, и присутствие. Это предполагает наличие субъекта, знающего объекта, известного изначально. Традиция происходит из источника, из которого всё произошло и к которому всё вернётся. Поэтому она также включает в себя все такие вещи, как «Дыхание Сострадающего», которое, согласно суфиям, есть сама основа бытия. Традиция имеет достаточно сложное соотношение с откровением и религией, со священным, с понятием ортодоксии, власти, продолжительности и непрерывной передачи истин, экзотерическим и эзотерическим, так же, как с духовной жизнью, наукой и искусством.
 
В последнее время все интересующиеся традицией стали соотносить её значение с вечной мудростью, лежащей в основе каждой религии, которая есть не что иное, как София, чьё обладание мудростью на Западе, как и на Востоке рассматривалось в качестве увенчанной подвигом человеческой жизни.
 
Эта вечная мудрость, от которой неотделима идея традиции и которая является одним из важнейших её составляющих, есть не что иное, как Sophia perennis,  так её называют в Западной традиции; для индусов это Sanatana dharma, для мусульман Hikmat al-khalidah (javidan khirad по-персидски).
 
Одним словом, Sanatana dharma и Sophia perennis связаны с Примордиальной Традицией, то есть с Источником человеческой жизни. Эта точка зрения ни в коем случае не должна поставить под вопрос подлинность поздних Небесных посланий в форме различных откровений, каждое из которых берёт своё начало в Источнике, являющем собой начало традиции (что и есть Традиция Примордиальная). Её применение в отношении отдельных индивидуумов  это Божественная Возможность внять мудрости, спроецированной на человеческую плоскость. Внимание человека Возрождения к поиску начала и Примордиальной Традиции, заставившее Фучино отложить перевод Платона ради Corpus Hermeticum (произведение, которое считали более древним по происхождению),  это внимание стало частью универсального взгляда на вещи, неким духом времени девятнадцатого столетия, что вызвало непонимание в вопросе о смысле и значении Примордиальной Традиции и её отношении к различным религиям.
 
Каждая традиция и Традиция как таковая имеет глубокие связи с вечной мудростью, или Софией, если только это звено не рассматривается исключительно во временном контексте и не как причина отвергать другие Небесные послания, составляющие различные религии, и которые, конечно, на духовном уровне соприкасаются с Примордиальной Традицией, не являясь при этом просто её историческим или временным продолжением. Дух и особенность отдельных традиций нельзя отвергать ради всегда настоящей мудрости, лежащей в основе каждого небесного источника.
 
Ананда Кумарасвами, один из выдающихся исследователей традиционных доктрин, перевёл термин Sanatana dharma, как вечная философия, и добавил прилагательное universalis. Под влиянием Кумарасвами многие стали отождествлять традицию с вечной мудростью, с которой традиция имеет глубокую связь. Термин philosophia perennis трудно переводим и нуждается в определении до того, как будет понята традиция в соотношении с философией. Вопреки утверждению Хаксли термин philosophia perennis не был впервые употреблён Лейбницем в известном письме к Ремону, написанном в 1714. Скорее всего этот термин впервые был употреблён Augustino Steuco (1497-1548), философом Возрождения и теологом, последователем Августина. Хотя это понятие отождествляли со многими школами, включая схоластиков, особенно с томистами, обычно с платониками (это поздние ассоциации), для Steuco philosophia perennis была синонимом вечной мудрости, охватывающей и философию и теологию и не соотносившейся с какой-либо одной школой мудрости или мысли.
 
Произведение Augustino Steuco De perenni philosophia было написано под влиянием Фичино, Пико и даже Николая Кузанского, особенно De pace fidei, где говорится о гармонии между различными религиями. Steuco, который владел арабским и другими семитскими языками и работал библиотекарем в библиотеке Ватикана, где имел доступ к “вековой мудрости”, настолько, насколько это было возможно на Западе, в то время, следуя за теми ранними авторами в поиске древней мудрости, существовашей с рассвета истории, Фичино не говорил о philosophia perennis, но он часто намекал на philosophia priscorium или prisca theologia, что можно перевести как древняя и священная философия или теология. Следуя за Гемистусом Плетоном, византийским философом, который писал об этой вечной мудрости и подчёркивал значение роли Зороастра, как учителя этого древнего знания или священного закона, Фичино выделял значение Герметического корпуса и Халдейских предсказаний, автором которых он считал Зороастра, и называл это произведение источником примордиальной мудрости. Он верил, что истинная философия начинается с Платона, который являлся наследником мудрости, а подлинная  теология с христианства. Истинная философия, или vera philosophia, была для него тем же, чем и религия, а истинная религия отождествлялась с этой философией. Для Фичино, как и для многих христиан-платоников, Платон был «Моисеем, говорящим по-гречески». Стеко называл Платона не иначе, как божественный Платон, также и многие мусульманские мудрецы называли его Афлатун аль-илахи, «Божественный Платон». Фичино в некотором смысле изменил точку зрения Гемистуса Плетона касательно вечности истинной мудрости. Соотечественник Фичино Пико де Миранделла тоже сказал своё слово в отношении philosophia priscorium, Коранических исследований, исламской философии, кабалистики, хотя он и был последователем Фичино, и подчёркивал значение преемственности мудрости, которая единственна на протяжении существования разных цивилизаций и этапов истории.
 
Рhilosophia perennis Стеко была ничем иным, как philosophia priscorium, но под другим названием. Стеко утверждал, что мудрость происходит из божественногго источника, священной мудрости, которую передал Бог Адаму и которая была забыта человеческими существами, и превратилась в сон, существуя только как prisca theologia. Истинные религия и философия, чьей целью были теосис и обретение священного знания, существовали с самого начала человеческой истории и были достижимы посредством исторического выражения истины в различных традициях или посредством интеллектуальной интуиции и философского размышления. Многие критиковали Стеко за такие идеи, противоречившие господствовашим во времена Ренессанса гуманизму и довольно экзотеричным интерпретациям Христианства, тем не менее, термин, употреблённый Стеко прижился и был удачно использован Лейбницем, который явно симпатизировал традиционным идеям. Парадокс в том, что только в 20 веке термин стал широко популярен. Та вечная или древняя мудрость, как её понимали Плетон, Фичино, и Стеко, имеет отношение к понятию традиции, и надо заметить, что именно так можно перевести термин Sanatana dharma, если только понятие «философия» понимать не исключительно на теоретическом уровне, но также как реализацию. Традиция включает в себя истину божественного происхождения, существующую на протяжении большого цикла человеческой истории, благодаря передаче знания и обновлению послания через откровение. Она также подразумевает присутствие внутренней истины, которая является основой различных священных форм и которая единственна, так как Истина едина. И в том и в другом случае традиция близко соотносится с philosophia perennis, если понимать этот термин как София, которая вечна,  она всегда была и будет, благодаря так называемой горизонтальной передаче и вертикальному обновлению через контакт с той реальностью, которая была “в начале” и которая присутствует здесь и сейчас.
 
Перед тем, как оставить тему philosophia perennis, кажется уместным обратиться на время к судьбе этого понятия в Исламской традиции, где более выраженно, чем в Христианской традиции, и совершенно очевидно соотношение этого понятия со священным знанием и его значением как вечной мудрости, возрождённой в каждом откровении. В Исламе доктрина единства (аль-таухид) представляется не только как сущность собственно послания, но, прежде всего в качестве основы всякой религии. Откровение в исламе значит утверждение аль-таухида, и все религии рассматриваются как повторение и перевод на разные языки доктрины единства. Более того, где бы ни присутствовала доктрина единства, она всегда имеет божественное происхождение. Поэтому мусульмане не делают различия между религией и язычеством, но между теми, кто признаёт единство, и теми, кто его отвергает. Для них мудрецы античности, такие, как Пифагор и Платон были “мувахидун”  выразители истины, лежащей в основе всех религий. Хотя они принадлежали исламскому миру, то есть не считались чем-то чуждым последнему. Исламская интеллектуальная традиция, как гностическая (ирфан), так и философская, и теософская (фальсафа-хикма), видит источник единственной истины, которая представляет собой “Религию истины” (дин аль-хакк) в учениях древних пророков, начиная с Адама. А пророк Идрис, который отождествляется с Гермесом, прямо называется “отцом философов” (Абу хукама). Многие суфии не только называли Платона “божественным”, но для них имена Пифагора и Эмпедокла, которому приписывается важное сочинение, повлиявшее на некоторые школы Суфизма, ассоциировались с примордиальной мудростью или пророчеством. Даже ранние мыслители  перипатетики, такие, как аль-Фараби, видели связь между философией, пророчеством и откровением. Позднее такие фигуры, как Сухраварди, расширили эту перспективу, включив сюда традицию пре-исламской Персии. Сухраварди часто говорил о Вечной Мудрости (аль-хикма аль-ладуния, то есть мудрость, которая близка к Богу) понятиями, почти идентичными с Софией и philosophia perennis в традиционном понимании, включая реализацию. Гностик и теолог исламского мира восьмого/четырнадцатого (Исламского/Христианского) столетия Сайид Хайдар Амули открыто указывал на соответствие, существующее между плеромой, состоящей из 72 звёзд в Исламской вселенной  “Мухаммадан”, и 72 звёздами плеромы, вмещающей мудрецов, сохранивших свою примордиальную природу, но принадлежащих миру, находящемуся вне Исламской вселенной.
 
Садр аль-Дин Ширази отождествлял истиное знание с вечной мудростью, существовавшей с самого начала человеческой истории. Исламская концепция универсальности откровения это та же примордиальная истина, которая всегда существовала и будет существовать, истина вне исторической длительности. Арабское понятие аль-дин, которое, наверное, наиболее подходит для перевода термина «традиция», неотделимо от идеи неизменной и вечной истины, sophia perennis, отождествляемой с philosophia perennis, как это понимал Кумарсвами.
 
Чтобы лучше понять значение традиции необходимо также более подробно обсудить её отношение к религии. Если традиция этимологически и концептуально соотносится с передачей (трансмиссией), то слово «религия» произошло от латинского religare ( religatio  привязывание), английское binding. Как уже мы заметили выше, это то, что привязывает человека к Богу, и в то же время связывает людей между собой, как членов священной общины, то, что в Исламе называется умма. Если понимать религию именно так, то тогда её можно рассматривать как источник традиции, небесное начало, через которое откровение манифестирует некоторые принципы и истины (применение последних потом включает в себя традиция). Как мы говорили выше, полное значение традиции включает в себя этот источник наряду с его различными ответвлениями и развёртыванием. В этом смысле традиция  понятие более общего характера, охватывающее религию, так как арабское слово аль-дин значит одновременно и традицию и религию в их наиболее универсальном значении, в то время как религия, понимаемая в самом широком смысле, включает применение открытых принципов и позднейшее историческое развёртывание,  таким образом традиционная точка зрения не всегда совпадает с религиозной, что явилось результатом вторжения модернизма и антитрадиционных сил в саму сферу религии.
 
Более того, ограниченное значение термина «традиция» в европейских языках сказалось в том, что некоторые традиционалистские авторы, такие, как Генон, использовали этот термин применительно к Западным религиям, особенно в их экзотерических проявлениях, что и отличает последние от Индуизма, Даосизма, которые обычно причисляют к традиции, а не к религии. Хотя, в принципе, понятие «религия» гораздо шире и нет причины не включать Индуизм в эту категорию, если понимать религию как, то, что приближает человека к его Началу посредством послания, откровения или манифестации, происходящей от Первоначальной Реальности.
 
Ограниченность религии во внешнем проявлении в последние годы на Западе явилась причиной того, что такие вещи, как религиозное искусство или религиозная литература, почти исчерпали своё священное предназначение и как таковые стали наиболее далеки от традиции, рассматриваемой в качестве применения принципов транцендентного порядка. То, что называют религиозным искусством и литературой, в большинстве случаев не имеет к традиции никакого отношения или вовсе антитрадиционно по своему характеру. В таких случаях необходимо делать различие между традицией и религией.

Share |