Эвола "Странствующий рыцарь"

опубликовано в Il Regime Fascista 24.12.1939 под заголовком "Исследования фольклора. О значении образа странствующего рыцаря".
перевод: АБ, ред.: ИН

Дошедший до наших дней фольклор, т.е. традиционные народные сказки и легенды, подобен груде минералов, в которых ценная руда смешана с пустой породой. Этот материал имеет не столько литературную и эстетическую, сколько духовную ценность. По сути, здесь неявно и почти неосознанно повествуется о явлениях трансцендентного порядка, лежавших в основе определенных цивилизационных циклов.

Средневековый (или имеющий средневековое происхождение) фольклор в данном случае представляет наибольший интерес. В одной из наших книг ("Мистерия Грааля. Имперская гибеллинская традиция", 1937 г.) мы уже имели возможность раскрыть значение таких персонажей, как король Артур, пресвитер Иоанн, Парцифаль, Огьер, "Фридрих"1 и других фигур в различных традициях и героических эпосах Средневековья. Здесь мы попытаемся вкратце рассмотреть аналогичный цикл, знакомый широкой народной аудитории Италии задолго до того, как детективы и эротико-кинематографическая литература захватила пальму первенства, хоть и не сравнимый с итальянской классической литературой, с произведениями Данте. Мы хотим обратиться к рассказам о бедном, лишенном наследства или странствующем рыцаре2; сегодня их воспринимают в качестве не слишком захватывающего развлечения, которое впрочем, вполне подходит для детей.

В действительности эти рассказы на более чем законных основаниях можно рассматривать как литературу, в которой образно представлено смутное предназначение, можно сказать, "мистерия" человека Запада эпохи Средневековья. "Странствующий рыцарь" - не просто надуманный персонаж, это символ. Он символизирует средневековую душу в ее попытке познать себя. Понять скрытый смысл фантастических и наивных рассказов этого цикла можно лишь при условии знакомства с другими циклами, с которыми он зачастую взаимосвязан и под чьим влиянием находится. Здесь особенно важно, что фундаментальные темы цикла отсылают нас к древнейшим традициям, миру и духовности, предшествовавшим христианству.

"Странствующий рыцарь" не подозревает о своем "благородном происхождении" и утверждает свое благородство в сражениях. Не ведая равных в отваге, он одержим непреодолимым желанием раскрыть тайну своего происхождения (говоря образно, найти собственных "родителей"); по этой причине он стремится пройти через испытания и аллегорические странствия. Стоит отметить, что здесь, помимо традиционного, присутствует и расологический аспект. Итальянское слово Guerrino аналогично французскому Guerin или Garin, т.е. символическому типу, связанному с рыцарем по имени Гелиас (Helias), Гелиос (Helios), Логенгрин (Lohengrin), или Лоэнгрин (Loengrin), в конечном счете - с "рыцарем Лебедя". Речь идет о рыцаре, который является из некой таинственной земли: иногда из земель короля Артура или Грааля, иногда из земель "Венеры" или из самого "Рая". В нашей книге "Мистерия Грааля" мы показали, что эта земля есть ни что иное, как "Земля гиперборейцев" на крайнем Севере, посвященная Аполлону, солярному божеству дорическо-арийской расы; земля, которую следует рассматривать как колыбель белой расы и центр ее изначальной традиции, впоследствии мигрировавшей к Югу из-за изменения климатических условий и оледенения.

Развивая эту мысль, можно рассматривать "странствующего рыцаря" (говорящего о себе: Я причастен этому миру. Не знаю ни откуда иду, ни куда...), как образ, родственный "рыцарю Лебедя", Лоэнгрину, утратившему знание о своем происхождении. За каждым символом здесь всегда стоит человек арио-нордической, средневековой цивилизации, отправляющийся на поиски скрытой оси своей высокой традиции, своего таинственного наследия.

Мы не станем описывать различные символические путешествия рыцаря, постаравшись выделить их основное значение. Рыцарь отправляется на Восток; сказано, что именно там пресвитер Иоанн может поведать рыцарю о его происхождении. В свою очередь, легендарное царство пресвитера Иоанна - не более чем один из средневековых образов, в котором народная фантазия воплотила воспоминания об изначальной "священной земле" и, прежде всего, о высшей роли царей и воинов (естественной и сверхъестественной одновременно), стоявших в центре гиперборейской традиции. Традиция Средневековья зачастую помещает этот центр в разных местах, однако предпочтение отдается Востоку. Говорится, что рыцарь, в конце концов, оказывается "на краю земли, в землях Востока", на "горе, чья вершина словно касается неба", что, в некотором смысле, указывает на взаимосвязь между земным, человеческим и сверхчеловеческим элементом. Однако самой важной деталью является описание горы в царстве пресвитера как центра культа Аполлона и местопребывания его оракула - деталь не христианского, но арио-эллинского происхождения. Этот культ пришел из регионов Гипербореи, хотя пресвитер Иоанн, правитель земель "правды и благоденствия", описывается с почтением к господствующей религии как христианский рыцарь и царь.

Образ завоевателей, предпринявших аналогичные путешествия во владения пресвитера Иоанна и сходные места, часто встречается в различных легендах и преданиях. Все эти земли отмечены "солярными" деревьями, связанными с оракулом Аполлона; таким образом, они получают сверхъестественное освящение и силу, ведущую, так сказать, к восстановлению связи с предками, что неявно выражено их колоссальными размерами. Этот мотив вновь встречается в историях о странствующем рыцаре, который по прошествии определенного времени должен получить могущество пресвитера Иоанна, в особенности его воинские способности; по воле пресвитера рыцарь становится главнокомандующим его войска и почитается наравне с самим Иоанном.

Однако поиски рыцарем своих корней в царстве пресвитера Иоанна успешны только наполовину. Рыцарю удается лишь узнать, что он принадлежит к царскому роду. Чтобы отыскать своих родителей, он должен отправиться на Запад и на Север и пройти различные испытания, в частности, совершить путешествие через царство феи Альцины3. По сути, Альцина воплощает в себе типичный принцип обольщения и отрицания мужского, венерические и гинекократические влияния, являвшиеся центральными в до-арийских цивилизациях Юга. С другой стороны, тот факт, что рыцарь возвращается на Запад, компенсирует, если можно так выразиться, погрешность народного воображения, случайно поместившего на Восток центр, чей прообраз в действительности находится на Северо-Западе, откуда и произошли древнеарийские завоеватели.

И вот почему в одной из версий рассказа именно в Ирландии, у "Колодца Св. Патрика"4 рыцарь, наконец, обретает главные знания о своем происхождении. Здесь мы снова сталкиваемся с христианской ассимиляцией, скрывающей гораздо более глубокий смысл, т.к. имеются веские доказательства существования северо-западной традиции в доисторической Ирландии. В любом случае, именно на Западе завершается одиссея рыцаря, в конце концов, обретающего родителей. Однако он предпочитает отвергнуть царское достоинство и мирскую славу ради посвящения себя аскезе. Враги называют его "Сын Божий". Согласно свидетельствам древнейших ирландских традиций само название "раса богов" прилагалось к легендарному народу Туата-Де-Дананн5, пришедшему в Ирландию из Аваллона6. Аваллон в данном случае - еще одно из имен северо- атлантического изначального центра.

Символы говорят достаточно ясно о главном смысле этих событий. Путь возвращения к истокам, по крайней мере, для расы западных завоевателей, возродившихся под знаком Священной Римской Империи германской нации (по всей видимости, приключения рыцаря разворачиваются во времена царствования Карла Великого), - это вовсе не тот путь, который согласно абсурдным "эволюционистским" теориям приводит к неким новым, "животным" условиям существования. Это путь постепенного восхождения с Земли на Небо, который, говоря словами Данте, ведет от жизни в действии к жизни "в созерцании". Не волею случая, но подобно конечной реализации, после всевозможных героических испытаний, одиссея странствующего рыцаря заканчивается под знаком аскезы. Рассуждая логически, можно сказать, что эти популярные "рассказы о подвигах", развлекавшие молодежь былых поколений, объединяют фундаментальные этапы полноценного духовного пути и представляют ценность как описание пути обособленной личности в традициях различных рас.

примечания переводчика:

   1   Пресвитер Иоанн, Парцифаль, Огьер и т.д. - персонажи цикла легенд о короле Артуре. в текст
   2   итал.: Guerrin Meschino в текст
   3   Альцина √ в артурианском эпосе волшебница, правительница острова, сестра Морганы ле Фэй. в текст
   4   Колодец Св. Патрика (Tobair Padraig) √ источник у подножия горы, где, согласно преданию, Св. Патрик впервые крестил жителей Ирландии. Колодец был построен на этом месте в XV веке. Святой Патрик (англ. St.Patrick, ирл. Naomh Padraig, лат. Patricius) √ один из наиболее известных и почитаемых католических святых, покровитель Ирландии. Ему посвящены более 2000 соборов и церквей по всему миру, главный из которых √ собор Святого Патрика в Дублине, построенный в 1192. в текст
   5   Туата-Де-Дананн (ирл. Tuatha De Danann) - племена богини Дану, в кельтской (ирландской) мифологии основная группа богов. В средневековых ирландских компиляциях изображались одной из "рас" - завоевательниц Ирландии; они прибыли с таинственных северных островов и, победив демонов-колюров, в свою очередь уступили господство над Ирландией "сыновьям Миля". Дану признавалась матерью-прародительницей богов. Дану (ирл. Danu) - в кельтской (ирландской) мифологии мать - прародительница богов. в текст
   6   Аваллон (от ирл. abal, валлийск. afal, "яблоко") - в кельтской мифологии "остров блаженных", потусторонний мир, чаще всего помещавшийся на далёких "западных островах". Символика, связанная с "островами блаженных" (стеклянная башня или дворец, дарующие бессмертие чудесные яблоки, которые предлагают населяющие остров женщины, и т. д.), принадлежит к архаическому слою традиции, само же слово "А." (в форме "Аваллах") первоначально встречается как имя собственное в валлийских генеалогиях применительно к мифическому предку древнейших династий Британии. Из валлийских источников его заимствовал Гальфрид Монмаутский (английский хронист XII в.), употребляя название "остров А." (лат. insula Avallonis) как эквивалент названия "остров яблок" (лат. insula pomorum). В средневековых ирландских текстах прилагательное "абблах" характеризует остров Мананнана сына Лера, так что не исключена возможность валлийского заимствования из ирландской традиции. По преданию, на остров А. после сражения при Камлане был перенесён феей Морганой смертельно раненный король Артур. В XII в. монастырские легенды связали локализацию А. с Гластонберийским монастырём в Англии, близ уэльской границы, где будто бы была обнаружена могила Артура (эта связь основывалась на этимологии, отождествлявшей Гластонбери с характеристикой А. как "стеклянного острова" - insula vitrea). в текст