Юлия Кристева "Полилогос"

Париж 1977 Seuil

Увеличение числа знаковых систем выражения - единственный признак жизнеспособности, реакция на смерть, угрожающую нашей культуре и обществу.

Со времён Платона известно, что политика предполагает подход ко всему с позиций определённой общей мерки, обеспечивая, таким образом, существование коллектива. Язык является основной "общей меркой". Революционная политика имеет место в то время, когда язык разрушается.

В практике означивания можно выделить две стороны: символическую (то в языке, что связано с знаком, то есть одновременно с номинацией, синтаксисом, значением и денотацией объекта) и семиотическую (имеющие непостоянный характер артикуляция, ритм, просодия). Практика означивания предполагает противоречие этих двух сторон. Признание за языком характера практики ставит вопрос: каким образом символическое, а с ним и смысл, перемещаются под действием семиотического. Вероятно, здесь затрагивается материалистическая концепция того, что Гегель называл "отрицание".

Любая практика предполагает границу символического. Символическое тетично, то есть связано с тезисом. Язык есть тезис. Однако этот тезис, относящийся к области символического, не является первоначалом (идеалистическая концепция), а связан с действием семиотического процесса.

Не существует практики без "мнения" (особая деятельность субъекта у Платона) и тезиса, семиотическое является фактором, революционизирующим практику при условии, если оно взаимодействует с тезисом, относящимся к области символического.

Открытие бессознательного стимулировало бурное развитие дискурса (типа текстовой организации речи) на Западе, связанное с Малларме, Лотреамоном, Джойсом, Кафкой, Арто. В их произведениях ниспровергается как идеологический, так и общепринятый языковой код. Это влечёт за собой ряд социальных последствий.